Кланькины истории

– Подбирать нас еще… Связались с тобой, Любава, идейная ты наша!

Любава и Кланька пошли вдоль дороги пытать счастья, а Тося осталась на мешках – сторожить. Кланька даже отдала ей свой нож. Машин не было. Иногда проносились переполненные тарантайки, из которых торчали чьи-то ноги. Крыши же тарантаек прогибались под тяжестью привязанной мебели, матрасов, баранов и прочих необходимостей. Останавливаться никто не спешил. Иногда проезжали джипы миротворцев. Не останавливались и они. Тося с мешками исчезла за поворотом. Любава и Кланька обреченно двигались вдоль дороги. Руки от непрерывного голосования затекали. Прошло часа два. Уже давно накрапывал дождь. Мысли о послезавтрашнем поезде угнетали. И за два дня пешком не дойти… Кланькины шлепанцы разодрались. Сама она продрогла, рассопливилась.

– Ну-ка, носки мои возьми, – сняла Любава свои грязные, но сухие носки.

– Носки… Сухие… – Кланька чуть не расплакалась. И еле удержалась, чтоб не расцеловать и носки, и Любаву.

– Все-все. Пойдем проверим, как у Тоськи дела.

Тося сидела на мешках. Доставала яблоки, очищала их ножом и съедала. Одно за другим. Без эмоций, без отчаянья, без тоски. Два часа.

– Я не могу смотреть на это, – сказала Любава. И беззвучно всхлипнула.

Они снова отправились голосовать. И снова Тося со своими яблоками пропала за поворотом.

О, неожиданность! О, случайность!

– Куда вам? В Сухум? Заходитэ.

– За поворот еще надо заехать. Подобрать там…

– Ох, – сдулся водитель, увидев Тосю с мешками.

А что «ох»? И так бывает…

На въезде в город остановились на заправке. Кланька вылезла из машины и побрела размять кости. Куда глаза глядят. И оказалось, что прямо за зарослями, в которых пряталась заправка, раскинулось море. Бирюзовое… Кланька помчалась за Тосей с Любавой.

– Завтра последний день, проведем его здесь, – порешили они.

Руслан

Пешком идти до райского уголка было далековато. А опыт голосования они уже приобрели. Поэтому выстроились у дороги. Повезло им тут же. Затормозила иномарка. Местные жители на иномарках не разъезжают. Кланька насторожилась, начала брюзжать.

– Да что вы? Не стесняйтесь, садитесь! – высунулась из салона огромная бритая голова.

Водитель был русским.

– Подождите, девчонки, – сказал он и смахнул с сидения какие-то предметы в мешок.

– Ой, – разглядела предметы Тося, – Это парфюм такой?

– Нет. Это лимонки, – просто ответил парень. И поправил свои золотые перстни.

– А…

Стали пробираться в машину.

– Ой, неудобно так, тут труба какая-то торчит…

– Это не труба, это гранатомет, – смущенно улыбнулся парень.

Разговорились. Давно ли отдыхаете, а где живете, а на каком метро, а никто не обижает, а не поменяться ли пейджерами…

– Если кто будет обижать… – угрожающе произнес парень.

– Да кто?! Тут все друзья! – ответили ему в три голоса.

Купили несколько арбузов. Расположились на лазурном берегу. Даже пару раз окунулись. И отправились восвояси. На этот раз машины не останавливались, пришлось идти пешком. И тут им встретился один из друзей. Огромная небритая глыба со шрамом на лице. Тося несказанно обрадовалась ему и успела шепнуть Кланьке, что это Руслан, они на днях познакомились, у Русика и у него свои медовые плантации.

– Руслан, привет. Что ты такой печальный?

– У мэнэ траур, – ответила глыба. – Мэнэ сказали, вы мэнэ видэт нэ хотитэ.

Ну, тут его начали утешать, да как он мог подумать, да разве они могли и т.д. Руслан немного успокоился.

– Мы сегодня последний день. Вечером у Русика будут проводы. И ты приходи. И мед… Но это уж ладно…

Руслан окончательно повеселел и обещался быть.

Русик тоже был давним другом Любавиной семьи, потому и Любаву, и ее подруг любезно принимал. Вот и в последний вечер пригласил. Собрались соседи, друзья. Играла музыка. Люди общались, пили мед и вино. Тут приехал Руслан. И оказалось, что у Русика ему не рады. Да и он сам был не рад.

– Любава. Можно тэба?

Вывел ее за ворота и усадил на скамейку. Уселся сам. За воротами было темно, как в недрах земных.

– Что вы дэлаетэ у этих лохов? Пы-пы-пы (нэпэчатная рэч). Поедэм. Ко мнэ. На плантации. Мод покажу.

– Нет, Руслан. Мы никуда не поедем. Мы здесь у Русика в гостях.

Руслан медленно положил руку Любаве на плечо.

– Поедэм. Любава. Кыска.

Любаву передернуло так, что рука Руслана сорвалась с ее плеча.

– Нет.

Руслан снова предпринял попытку подыскать своей руке подходящее место. И снова Любаву передернуло. Руслан продолжил уговоры. Любава сопротивлялась. Ее трясло.

– Поедэм.

Руслан оставил у нее на запястье горячий поцелуй.

– Едэем?

Видимо, этот поцелуй был его козырем, и женщины после этого сдавались.

– Нет!

– Тфу! Пы-пы-пы.

Он запрыгнул в машину, хлопнул дверью так, что у Русика подпрыгнула крыша, и укатил.

Любава на трясущихся ногах вернулась в освещенный, уютный двор.

– Ну, и где ты пропала? – спросила Тося, пережевывая виноград.

Любава хотела ответить «пы-пы-пы», но сдержалась.

– Зачэм он прыезжал? – спросил Русик.

– Мы пригласили.

– У… Это страшный человэк. Мафиозы. Лучшэ с ным нэ связываться.

– Так мы ж у тебя его и встретили, – попыталась оправдаться Тося.