Клановое проклятие

– Он пришел домой. Я его не ждала. Я была одна – Майден уехал в поход с друзьями, а Дэннат отправился в клуб, и до утра. Я выглянула, чтоб посмотреть – это был он. Какой-то странный, он не ответил на мое приветствие, и глаза были полузакрыты. Но это был он, несомненно. Как всегда, бросил ключи в кактус, который у нас в прихожей стоит, и попал, как всегда, в нужный нарост, связка зацепилась за колючки – ты же понимаешь, никто б другой так не смог. А потом вдруг кинулся на меня.

Эмиту передернуло, и Мэльдор прижал ее к себе посильнее. Где-то на дне его души бушевала настоящая буря – а что еще может происходить с человеком, чья внучка рассказывает ему ТАКОЕ? Но на поверхности его души царил полный штиль. Профессионал оставался профессионалом даже дома, и нутром Мортимер чуял, как важно не беситься и не упустить ни единой подробности произошедшего. Он не допускал и мысли о том, что Эмита может врать или как-то искажать факты, а значит, был свободен от необходимости присматриваться к ней и пытаться увидеть правду в ее рассказе. Оставался только анализ.

– Папа схватил меня и повалил на пол, – продолжала девушка. Она прекрасно владела собой, и теперь, излагая факты совершенно бесстрастным тоном, казалось, успокоилась и сама. Только трудно было выговаривать слова. Ну да и кому из женщин будет легко в подобной ситуации? – Начал стаскивать с меня одежду. Я сперва была совершенно ошеломлена, потом попыталась сопротивляться, но ты же знаешь, какой он сильный.

– Да. Продолжай.

– Сорвал с меня блузку, сорвал ремень, стянул брючки. Остальное… тоже. Потом повернул меня лицом вниз, завернул запястья к лопаткам. Я, конечно, гибкая, но…

– Продолжай.

– Он прижал мои руки коленом, и я услышала, что он расстегивает ремень. Мне стало дурно, страшно, я рванулась, но куда там… А потом…

– Потом все и произошло?

– Нет. Потом он вдруг отпустил меня, вернее, упал с меня, повалился на пол и стал кататься, что-то рычать, кусать себя за запястья… Это было так страшно… Мне никогда не было так страшно. Я надела брюки, накинула блузку и бросилась бежать. К тебе.

Мэльдор сосредоточенно смотрел на Эмиту.

– Ты видела его лицо?

– Конечно.

– Зрачки были расширены или сужены?

– Ну уж таких подробностей…

– А оттенок кожи?

Эмита в замешательстве пыталась припомнить и описать. Но, естественно, шок ее был настолько велик, что теперь она не смогла бы описать, во что именно был одет Мэлокайн, где уж там говорить о выражении лица или цвете слизистых оболочек.

– Как ты думаешь, он мог быть под действием какого-нибудь наркотика? – высказал Мэльдор.

– Но папа никогда не принимал никаких…

– Я знаю. Следов уколов на его руках ты, конечно, тоже не могла заметить… Я не считаю, что Мэл мог оказаться «под кайфом» по своей воле. Ты не предполагаешь, что твоему отцу могли ввести что-то? Насильно.

Эмита вдумчиво посмотрела на деда.

– Я этого не могу знать. Да и зачем это может быть нужно? Кому?

– Не знаю. Просто прошу тебя помнить о такой возможности. И не торопиться, скажем так, выносить приговор. Тебе нужно успокоиться и прийти в себя.

Девушка передернула плечами.

– Деда, можно, я у тебя поживу немножко? А? Я… боюсь домой возвращаться.

– Да, конечно. Поживи. Поройся в вещах Деборы, может, отыщешь что-нибудь на себя, а завтра я закажу по каталогу. Какой у тебя размер? Ага, запомнил. Не волнуйся, детка. Я просто считаю, что сперва совершенно необходимо выслушать твоего отца. Уверен, он все сможет объяснить, – адвокат ненадолго задумался. – Знаешь, если произошло то, о чем я подумал, в смысле, если здесь действовало то вещество, которое пришло мне в голову, твой отец совершил… скажем так, небольшой подвиг, что не довел дело до конца. Только вот не понимаю, кому это могло понадобиться. – Мэльдор встал и предложил внучке локоть. – Идем, я отведу тебя в спальню.

– Деда, а можно… Можно, я переночую с тобой в одной комнате, а?

– Конечно. Ты ляжешь на нашу с Деборой постель, а я постелю себе на диванчике, – он мягко коснулся белокурых влажных завитков на голове Эмиты, надеясь ее успокоить. – Я все прекрасно понимаю.

У него имелось в запасе некоторое количество седативных средств, действующих и на Мортимеров, он сделал внучке укол, уложил ее на двуспальное супружеское ложе и с облегчением убедился, что девочка уснула. Подтыкать ей одеяло тоже пришлось ему – измученная, она отключилась практически мгновенно.

А вот он, устроившись на неудобном диване, понял, что ему предстоит еще одна бессонная ночь. И вовсе не из-за дивана. Просто чутьем юриста, которое никогда его не подводило, Мэльдор почувствовал опасность, и понял – теперь надо спешить все узнать наперегонки с теми, кто пытается сломать Мэлу жизнь. А заодно искалечить его близких.