Клановые тайны мажорок

— Какими? — интонации в голосе отца меня напрягали.

— Мы исследуем этот вопрос. Мои агенты выясняют, есть ли такие проблемы в других родах и если есть, как они их решают. Но в целом решение мне видится пока одно — ты создашь свой накопитель, то есть своё магическое ответвление, клан.

— Что⁈ — поразился я и даже выпрямился в кресле.

— Нет, не переживай, сынок — никто тебя не гонит и без поддержки не оставит, однако то, что я читал про твою Анжелику, очень похоже на твой случай. Об этом мне говорила Лада — вы можете стать мостиком между нашим и корниловским кланом, своеобразным балансом.

— Не знаю, готов ли я к такому, — взмахнул я ладонью.

— Поверь, я пытаюсь решить этот вопрос, но твой потенциал очень нестабилен из-за накопителя, поэтому у тебя скачки эндейса, нестабильный магокоэффициент — всё это опасно для здоровья и психики. Ритуал, несмотря на тяжелые для тебя бытовые и психологические последствия, на самом деле серьёзно сгладил и отвёл угрозу твоей внезапной смерти.

— Смерти? — я открыл рот от удивления, сопровождаемого выбросом адреналина.

— Да. Поэтому хоть ты и оболтус, но ритуал я проводил не из-за этого — это была очень удобная отговорка, а по причине твоего спасения. Кроме того, бонусом для нашей семьи стали те события, которые вокруг тебя развернулись за последний год. И гвоздём программы стала твоя речь на открытии памятника деду — там ты показал себя во всей красоте, — краем губ улыбнулся префект.

— Я был возмущён и огорчен таким отношением семьи…

— Это уже не имеет значения, нам всем было тяжело, — поднял ладонь отец. — Я тебя не обвиняю. Всё равно мы тебя любим и поддержим.

Я сглотнул ком в горле — был растроган. Колчак-старший взял одну из папок и достал несколько листков.

— Ты серьёзно настроен на выборы или это твоя очередная блажь? — в своей резкой манере он взглянул мне в глаза.

— Абсолютно серьёзно — меня поддерживает Анжелика и вообще мне это нравится, — ответил я.

— Как ты оцениваешь положение в стране, сын?

Я поёрзал в кресле — вопрос был весьма неожиданный и объёмный.

— Смотря с какой позиции — сына префекта или нищего студента, — ответил я осторожно.

— Давай сначала со второй, — отца эта реплика явно позабавила.

Я сначала неуверенно и путано, но потом всё более входя в раж, начал рассказывать свои впечталения и злоключения — о социальных проблемах, антимужском законодательстве, постоянной нехватке денег и тому подобное.

Колчак-старший засмеялся, когда я дошёл до случая с республиканскими сберегательными облигациями, которые мне впарили юнкеры.

— А ещё я помню, как ты кому-то говорил, что тебя беспокоит программа перевооружения на ближайшую трехлетку и что республиканский минфин заигрался с выпуском облигаций госзайма… — закончил я говорить.

— Вот, ты довольно точно уловил суть, Виктор! Потенциал политика в тебе есть. А вот что касательно облигаций госзайма, — при этих словах отец выпрямился и чуть наклонился ко мне, — то это и есть ключевая проблема противоречий внутри правящей сейчас коалиции и огромная афера, которая грозит расшатать основы республики!

Глава 10

Услышанное меня поразило — я вопросительно смотрел на отца.

— Афера? — переспросил тихо.

— Если говорить о структуре нашей экономики в целом — несомненно, — кивнул отец. — Помнишь, как ты сказал, что хотел бы делать карьеру в финансовом секторе?

«Да, было дело в четырнадцать лет, помнит же», — я удержался от кривой ухмылки и молча покивал.

— И так было понятно, что военная карьера — это не для тебя, поэтому тебе надо будет продолжить учёбу на финансово-экономическую специальность. Вернее, начать её заново, уже полноценно и качественно.

— А как же выборы?

— Одно другому не мешает — справишься, научишься преодолевать трудности и эффективно распоряжаться временем, — Колчак-старший струсил пепел в стоящую на столике изящную бронзовую пепельницу. — Так вот, общая ситуация как в мире, так и у нас в стране весьма тяжелая. По всем признакам начинается очередной цикл финансового кризиса, всё это вызвано последствиями отмены золотого стандарта в начале этого века.

«Да, было дело, однако это слишком смелая оценка», — подумал я, внимательно глядя на отца.

— Насколько я знаю, с бюджетом у нас всегда были проблемы, об этом писали в газетах и говорили по телеку все, кому не лень, — произнес я.

— Обычная политическая риторика, особенно со стороны оппозиции, то есть и нас. Проблема на самом деле в том — и это тебе и никому другому по телевизору не скажут, что наша модель экономики за последние сто лет стала полностью сырьевой. Она и до революции была такой, но сейчас всё значительно усугубилось. И вот это ни нас, — отец обвёл рукой комнату, — ни Корниловых уже не устраивает.

— А остальных? — сглотнул я ком в горле.