Клановые тайны мажорок

— Матросы работали днем и ночью, без отдыху и продыху, а на ночь даже устанавливали прожектора. Абсолютно все таскали и перегружали тяжеленные мешки с углем. Свет очень мешал и давил, они полуослепшие работали лопатами, угольная пыль липла к телу и забивала легкие… — живописно повествовала Женька. — Некоторые даже с ума сходили, а кто-то утопился от такой жизни.

В общем, после трех суток такой работы, когда глаза слезились, а легкие выпадали наружу от удушливого кашля, унтер-офицер Смородинский решил плюнуть на всё и уйти в небольшую самоволку, пока вся эта погрузка не закончится. Ночью, после непродолжительного передыха, он связал себе котомку с вещами и припасами и пока никто не видел, спустил одну из лодок и погреб в сторону берега. В городе оставаться было опасно, поскольку по улицам ходили офицерские патрули с флагманского корабля и искали тех, кто отлынивал от работы. В небольшом кабаке на окраине города он познакомился с какой-то местной девкой, молодой негритянкой. Она спрятала его в своей хижине около насосной станции.

— Он же языка не знал, или как? — удивился я.

— Не знал, но перед выходом эскадры из Кронштадта купил разные разговорники — немецкий, английский. Изучал в процессе плавания, как он говорил. Девка та немного знала немецкий, потому что те земли были тогда колонией Германии и кайзер разрешил бункероваться там нашему флоту.

— Ага, вот как, — повернулся на бок — рассказ меня начал забавлять.

— Он так прятался почти четверо суток, и когда пришло время возвращаться на корабль, негритянка эта напоила его крепким тростниково-картофельным самогоном и попросила переспать с ней, чтобы получить белого ребенка. В общем, очнулся он, когда последние дымы были видны на горизонте. Флот ушёл дальше без него.

— То есть он дезертировал, что ли? — я отложил сматфон и с интересом смотрел на Женьку.

— Нет, он не хотел этого делать, это всё из-за той негритянки. В итоге ему пришлось там остаться, он стал с ней жить, у них там дети родились через год и потом ещё.

— То есть твои предки по матери — это негры наполовину? — я не сдержался и заржал.

— Блин, ты издеваешься⁈ Зачем я вообще тебе это рассказываю? — завелась Алмазова.

— Я ж не знаю, зая — ты мне просто мозг выносишь, как в школе! — меня чуть не скрутило от смеха.

— Да… То есть нет… Блин! — она ткнула меня кулачком в бедро. — Дело тут в другом, Вит!

— В чём? — отсмеявшись, я закинул ладони себе под голову.

— В том, что история очень похожа на твою, и ты должен сделать правильные выводы из того, что с тобой произошло. Понимаешь?

— Не вижу сходства пока что! — я вздохнул и потрепал её волосы.

Негритянка по имени Саару, как оказалось, всегда хотела выйти замуж за кого-то из немцев-колонистов, но тут ей подвернулся другой белый, хоть и русский. Девица она оказалась предприимчивая, они с Иваном начали гнать этот местный самогон на продажу. Потом Иван узнал про результаты Цусимского сражения и гибель своего броненосца и почти всего флота. В Россию ему возвращаться было стыдно, и через пару лет такой торговли они с Саару сменили свою убогенькую хижину из досок и стеблей на более приличный дом в предгорье.

Дети подрастали, он через семь лет получил уже местный паспорт, который ему выдали германские колониальные власти. Когда началась Первая Мировая, немцы хотели его интернировать, поэтому им всем пришлось бежать далеко на юг, в сторону Британской Южной Африки. На границе их арестовали, его разлучили с Саару и детьми. В тюрьме он просидел почти полгода, пока смог сбежать и чудом добраться до одного из приграничных южноафриканских поселений, где познакомился с британским офицером и вступил в местный колониальный отряд. Несколько раз он ходил в боевые рейды на территорию Германской Намибии, и когда территорию полностью заняли англичане в пятнадцатом году, следов жены и троих детей он так и не нашёл. Потом он воевал против немцев в Германской Восточной Африке — успел принять участие в январском наступлении шестнадцатого года на Танзанию, потом воевал там же и в Мозамбике.

Весной восемнадцатого тот британский офицер помог ему вернуться в Россию, на Дальний Восток, где к тому времени установилась власть белогвардейцев. Там он познакомился с прабабкой Жени, вступил в Белую Армию и стал делать карьеру, потому что у него остались большие связи с англичанами и репутация очень смелого и находчивого военного.

— Ничего себе история! — присвистнул я. — А эту Саару он так и не нашёл?

— Он многие годы наводил справки через деловых партнеров и выяснил, что она и дети выжили и осели в Египте, но он с ними так и не увиделся.

— Значит, у тебя есть родственники-негры, точнее метисы? — хмыкнул я.

— Какие-то дальние наверняка есть. А что тут такого?

— Да просто история удивительная.

— Да, и поэтому я никому её не рассказывала в школе.

— Интересная биография у человека.