КЛАНЫ ПУСТОШИ

— Ну и в меня стрелять стали. Заметил Макоту в глубине зала. Пальнул ему в спину прямо, он упал, вскочил сразу и по лестнице убежал.

Великан взглянул на Турана, и тот пояснил:

— У него пластины панцирника в куртке были.

— Ясно. — Ставро щелкнул зажигалкой. Раскурив трубку, пустил в потолок дым и спросил: — Много бандитов знали тебя в лицо?

— Никто, по-моему. Хотя нет, Чеченя знал, помощник Макоты. И всё, кажется.

— Ну так почему ты не накинул тряпье или плащ старый, косынку на голову?

— Зачем?

— А ты подумай. Вот я обдумал то, что ты мне рассказал, — и понял, как надо было поступать. Бандит разделался с твоей семьей. Ты хочешь отомстить ему. Пристрелить, как бешеного шакала. — Ставро кивнул: — Это я понимаю. Достойная цель. Но как ты действуешь, чтобы добиться этой цели? Глупейшим образом! Слушай сюда: тебя знал только один бандит. В клане, ты говорил, до сотни человек. Перепились все. Часовые были?

— Я не заметил.

— В тот момент не было, — опять кивнул Ставро. — Или тоже налакались. Значит, ты ставишь грузовик в стороне. Переодеваешься, натягиваешь какое-нибудь рванье, мажешь лицо грязью. Стволы берешь — их прятать даже не нужно, ты за бандюка и так сошел бы. Заходишь внутрь, но не через парадную дверь, а с заднего двора или через окно. Забираешь у первого встречного бутылку, кружку, шатаешься по залу, вроде ты пьяный. Находишь Макоту. Достаешь пистолет и стреляешь ему в затылок. Или в лоб, если хочешь видеть его глаза перед смертью. Всё! — Ставро рубанул воздух ребром ладони. — Дело сделано. А дальше в суете, которая там поднялась бы, ты даже, пожалуй, мог бы еще и скрыться! Хотя я понял из твоего рассказа, что тебе тогда было все равно. Но все же: выскочил бы наружу, ведь там неподалеку твой грузовик, и уехал бы, пока вся эта пьяная сволочь, лишенная главаря, пыталась понять, что к чему.

Туран молчал, глядя перед собой. Веко подрагивало, и немного тряслись руки — он снова был там, в зале Дворца, болела грудь, грохотали выстрелы, кричали бандиты, и вспышки от взрывов гранат слепили его, спрятавшегося за колонной. Еще тогда все могло кончиться! Хозяин катамарана прав: он, Туран, мог пристрелить Макоту без особых усилий, надо было только все обдумать, не кидаться в драку сломя голову, действовать хитро и расчетливо. Та отчаянная атака на Дворец была попросту глупа. А если бы он поступил так, как говорит Ставро, то, пожалуй, и правда смог бы спастись, даже если тогда ему это было не важно. Хотя с тех пор кое-что изменилось: сейчас Туран не был равнодушен к тому, выживет он или нет. Жить хотелось — он повидал мир за пределами фермы и понял, что мир этот, пусть жестокий и безразличный, стоит того, чтобы жить в нем. Туран все равно собирался во что бы то ни стало отомстить Макоте, но теперь он намеревался сделать это так, чтобы самому остаться в живых.

Раньше его питала месть. Теперь — жажда жизни. Он хотел увидеть мир. Остаться в живых — и убивать других Макот. Людей, подобных атаману, множество вокруг…

За окнами потемнело — «Крафт» вошел в низкие облака. Ставро достал губную гармошку и начал тихо наигрывать.

— Почему мы не падаем? — спросил Туран. — Цистерны из люминия, а металл тяжелее воздуха, ведь так? На аппаратах летунов корпус матерчатый, а у тебя все железное — тросы, оболочки, только гондола легче.

Ставро выдул из гармошки веселый переливчатый мотивчик.

— Термоплан, — сказал он. — У меня не дирижабль, а термоплан. Конструкция сложней. Чертежи для меня отыскал Знаток…

Увидев недоумение на лице Турана, великан пояснил:

— Это один торговец с Крыма, у нас с ним встреча на Корабле, потому-то я туда и лечу. Знаток покупает и продает всякие сведения. Я хотел заиметь не обычный дирижабль, а что-то более безопасное и надежное. Лучше всего подходил термоплан. Кочевники из своих трубок по «Крафту» уже не раз палили. И наемные солдаты Омеги пробовали подстрелить. — Ставро, горделиво усмехнувшись, ткнул губной гармошкой в потолок и заключил: — Только царапины на оболочках остались.

— Разве пули их не берут? — удивился Туран.

— С близкого расстояния пробьют, на высоте — нет. Пуля на излете скорость теряет, сам понимаешь. Хотя, если опущусь к земле и вблизи кто в емкость пальнет, дырка будет. Но главное мое преимущество перед небоходами в том, что на «Крафте» часть тепла с двигателей отводится по трубам в емкости. Слышал такое слово — «рекуперация»?

Туран покачал головой.

— Ладно, не важно. Я тоже когда-то многого не знал, пока со Знатоком не сошелся. — Ставро замолчал, глядя в переднее окно.

«Крафт» поднялся над облаками, Соленое озеро с Кораблем исчезли из виду, сияющая белизна внизу резала глаз. Термоплан закачался, медленно разворачиваясь. В боковом окне сверкнуло заходящее солнце.

— Ветер меняется, — с досадой сказал Ставро. Отщелкнув стопор на штурвале, он толкнул рукоять с черным набалдашником.

Двигатель чихнул, и мерный рокот винта проник в рубку.

— Когда прилетим на Корабль, я хочу найти Макоту, — сказал Туран.

Великан поднялся из кресла.

— Сначала поможешь мне, а после решим, что делать. Тебе надо сменить повязку. Потом отдыхай.