КЛАНЫ ПУСТОШИ

«Панч» катил между слоистыми холмами, сендер с Крючком и Хангой ехал впереди. Ночью им повезло: летающая машина Ставридеса была хорошо видна на фоне полной луны, только это и помогло не заплутать. Сейчас же, в полдень, разглядеть ее было совсем легко — серебристые бока емкостей посверкивали на солнце. Где-то впереди, на полпути между Ставридесом и бандитами, ползли танкеры из Замка Омега.

— Хозяин, — не отставал Дерюжка, — то не мне, то людям надо.

Макота хлебнул из фляжки. Солнце пекло, атаману не хватало любимой шляпы, и он был не в настроении.

— Чё им надо?

— Знать, куда едем, зачем. Хоть что-то. А то сорвались с места и мчим…

— Это чё еще за разговорчики? — Усевшись, Макота завинтил фляжку, сунул в карман. — Сказано ехать — нехай едут.

— Так мы же и едем, хозяин! Но… Ну вот послушай меня, только не бей сразу, послушай!

Наивная рожа Дерюжки была на удивление серьезной, и атаман увидел вдруг, что сквозь наивность эту проглядывает что-то еще, не замеченное раньше. Хитрость, что ли? Или подлость? Нет, скорее пронырливость. Макота с пробудившимся любопытством взглянул на молодого бандита. Ведь что получается? Молодой-то он молодой, и неловкий весь какой-то, и крикливый, и суетится чересчур — но что при том? При том как-то так вышло, что в последнее время Макота если не сам приказы отдает — так через Дерюгу. Тот всякие мелкие поручения выполняет, лезет везде, снует — и стал он незаметно для атамана полезен, выделился из толпы рядовых бойцов. А ведь примерно так вел себя когда-то Чеченя… и заделался в конце концов первым помощником.

— Ну чё? — сказал Макота. — Не буду бить, говори уже.

Дерюжка посмотрел в люк, из которого высунулся по пояс, и придвинулся поближе.

— Люди ропщут, хозяин! Не бунтуют, нет, но Стопор с Маликом всю дорогу болтают: куда едем, зачем? Когда привал был, так и Ханга с ними. И Леху они подбивают на… на вопросы всякие.

— А Крюк? — спросил Макота, покосившись на сендер впереди.

— Крючок молчит. Захар тоже, ему на все наплевать, он елетроникой занят, когда не рулит, или пьет. Но другие… Ты их с собой на это дело взял, они тебе нужны. Потому надо успокоить людей, подбодрить, я так мыслю.

— Мыслит он! — хмыкнул Макота. — Мыслитель! Чем тебе мыслить? У тебя мыслилка еще не выросла.

— Откуда ты это знаешь? — Дерюжка вроде как обиделся. Шмыгнул носом, вытер его рукавом.

Атаман подумал-подумал — и хлопнул себя по коленям.

— Так, лады. Назад лезь и скажи им вот чего: едем за той дирижабой. Ее-то все видят, все уже поняли, что мы за ней. В дирижабе — шакаленок фермерский. А сама она Ставридеса, был такой боец на Арене, теперь вот летает. Мы его грабануть собираемся, а если получится, если леталка его целой останется, так и ее себе заберем. Будем тогда летать, а не ездить. Скажешь, плохо?

— А омеговцы? — спросил Дерюжка.

— Скажи: на леталке много денег, потому за нею и солдаты едут, тоже грабануть хотят. Но это не беда, с нашим ракетометом мы их разделаем.

— Так чего ж мы с ракетомета по леталке не шмальнем?

— От тупой ты все-таки! — Макота не выдержал и стукнул молодого кулаком по темени. Но несильно стукнул, почти что ласково. — Мыслилка, говоришь, выросла, а все едино тупой. Если по дирижабе шмальнуть, газ в ей может взорваться. Ну сгорит, упадет, монеты по всей пустыне разлетятся… Чё не ясно-то? Ждать надо, пока Ставридес прилетит, куда летел, и ниже опустится. Омеговцы про нас не знают, Ставридес пока тоже. Потому едем тихо, но не отстаем. Все, иди.

Дерюжка полез вниз, но Макота ухватил его за волосы и потянул обратно.

— Вот еще что. Скажи всем: за это дело хозяин каждому по два золотых даст. По два, Дерюга! А тебе — три. Токмо следи, о чем хлопцы там между собой гутарят, какие эти… настроения. Следи и мне докладывай. Теперь все понял?

Дерюжка закивал, рожа у него стала хитрая-хитрая и от того еще более наивная. Когда он убрался внутрь «Панча», Макота выбил потухшую трубку и достал фляжку, чтобы допить пойло, полученное когда-то шакаленком от небоходов. Которые теперь непонятно за каким ползуном ищут фермерское отродье, назначив за его поимку большущую награду. Макота еще не придумал, как поступит дальше, — слишком многое неясно, решать придется, когда машина Ставридеса достигнет конца пути. Ведь куда-то отставной боец направляется, не просто так летит в глубь пустыни — к чему-то очень важному летит, раз за ним омеговцы едут. А Макоте что надо? Он думал с помощью ракетомета — ведь такого оружия больше ни у кого нет — ограбить несколько харьковских караванов, перевозящих стволы с боеприпасами. Никто никогда на посланных Цехами торговцев не покушался, слишком там охрана хороша, но с ракетометом это вполне возможно, надо только организовать все умело, а тут уж атаман дока. И сделать это следует так, чтоб харьковчане не знали, кто их грабит.