Кланы Пустоши

– Судя по карте, энергион где-то в том направлении, – сказала Макс.

– Да. Придется стравливать газ и маневрировать. Раньше у меня не было повода залетать в эти места, а теперь… – Великан пожал плечами и отошел от окна. Раздалось звяканье, он заговорил с Белорусом.

Туран не слушал. Далеко на востоке вверх от горизонта протянулась колоссальная тень. Будто гора, очень широкая, с плоской вершиной… Да нет же, это и есть гора. Но какой она величины!

– Это Крым? – прошептал Туран.

– Да, – сказала Макс.

– Откуда могла взяться такая… такая громада?

– Думаю, когда-то Крым был островом в море, только очень большим. Раньше для такого было другое слово – плато. Наверное, и Крым надо назвать плато, а не горой.

– Ты оттуда?

– У меня нет постоянного дома, хотя на Крыме я провожу много времени. Точнее, в Херсон-Граде. Это место вроде Корабля, но там торгуют не только оружием.

– Ты тоже торгуешь?

Она улыбнулась и положила руку Турану на плечо. На то самое, ушибленное, с которого еще не сошел синяк, но больно не было – пальцы Макс оказались очень мягкими.

– Да, Туран Джай. В Херсон-Граде у меня лавка. Не совсем лавка, скорее место, где я принимаю гостей. И уже сейчас меня ждут. А меня нет. Те, с которыми назначена встреча… это очень жесткие люди. Старшины Меха-Корпа, очень сильного клана из Арзамаса. Они будут ждать еще день, может, два. А потом просто сожгут мою лавку. Унесут все, что там есть ценного, а остальное сожгут.

– Разве в этом вашем Херсон-Граде нет законов, охраны, как в Арсенале?

Макс покачала головой, и Туран подумал о том, как она отличается от знакомых ему женщин. За исключением Знахарки, все они были чем-то вроде придатка мужчин. Выполняли работу по дому, мыли, стирали, готовили и смотрели за детьми. Женщины никогда не решали по-настоящему серьезных вопросов. Но Макс другая. Она не просто решает вопросы, но, кажется, делает это лучше большинства мужчин. Чувствовалось, что ей довелось повидать много такого, чего обитателям фермы, включая Бориса Джай-Кана и Назара, даже и не снилось.

– Старшинам наплевать на тамошние законы, Туран. За ними слишком большая сила. После того как я не явлюсь на встречу, они решат, что я обманула их, продала сведения, которые добыла по их заданию, кому-то другому.

– Что-то насчет энергиона и проектора?

– Нет, Меха-Корп интересовало другое. Небоходы и одна вещь, которая, возможно, у них… Что с тобой?

Туран не моргая смотрел в окно, лицо его окаменело – он изо всех сил старался не выдать своих чувств. Небоходы и одна вещь?

– Что случилось, юноша?

– Ничего, – сказал он ровным голосом. – Не называй меня юношей.

– Почему? – Макс повернулась, не убирая руку с его плеча, заглянула в лицо. – Ты еще молод, хотя кажешься не по возрасту угрюмым и настороженным. Будто совсем не веришь людям.

– Ставро я верю, – возразил Туран. – Тебе… тебе, кажется, тоже. Почти.

Она снова улыбнулась:

– Хоть на этом спасибо. Но почему ты…

– Борода, ты упрямый, как неприрученный манис! – воскликнул рыжий сзади. Он казался искренне возмущенным. – Ну скуй их, вот так, скуй, если ты думаешь, что вы даже вдвоем с твоим мальчишкой-драчуном не одолеете меня!

Туран и Макс оглянулись. Тим Белорус сидел у стены, великан склонился над ним. Рыжий поднял руки, Ставридес надел на них железные кольца, соединенные ржавой цепочкой, щелкнул ключом на длинном витом шнурке и повесил его на шею рядом с кохаром. Обернулся и сказал:

– Пока что будет ходить так. На ночь прикую его к трубам наверху. Если кому-то из вас не понравится, как ведет себя этот малый, можете сразу пристрелить его или перерезать горло. Тур, ты понял?

Туран кивнул, а Знаток развела руками:

– У меня нет ни пистолета, ни ножа.

– Так попроси у меня! – отрезал Ставридес.

– Я не умею пользоваться оружием.

– Значит, учись. Тур, ты отвечаешь за него. Не выпускай его из виду. И будь начеку. Скоро мы влетим в то серое облако, и тогда… тогда что угодно может произойти.

* * *

Под вечер в небе показалась одинокая тучка, на «Панч» упало несколько капель. Макота, прикинув время, которое заняла поездка от Дворца до Корабля, понял: сезон дождей подходит к середине. Хотя здесь, вдали от границ Донной пустыни, все равно сухо и жарко, но в местах, где стоит Дворец, теперь дуют ветра, несут по небу тяжелые облака, почти каждый день идут дожди. Мглистыми ночами воют панцирники; пятнистые шакалы, не жалующие жару, выбираются на пустыри даже днем, а между холмовейниками снова начинаются сезонные войны за территорию.

Целый день дирижаба Ставридеса двигалась в одном направлении, но вдруг это хитрость, и ночью она повернет? Если луну скроют облака, утром бандиты увидят лишь точку у горизонта, а то и не обнаружат летающую машину вовсе. На что же солдаты омеговские рассчитывают, как верный курс собираются держать?