Клара и мистер Тиффани

— Нескончаемая кропотливая работа, — вырвалось у нее еле слышным шепотом. — Будто мы уже не занимаемся именно этим. Если еще раз услышу это от него, вырежу ему язык!

Она замахнулась своим режущим диском на то место, где раньше стоял мистер Тиффани. Этот мой славный диск с алмазной кромкой и красной ручкой, идеально подходившей к моей руке, единственный диск с алмазной кромкой в отделе. Все прочие стальные. Агнес, должно быть, прибрала его к рукам после моего ухода и хотела непременно довести это до моего сведения. Зависть к инструменту. Я решила проглотить это. В качестве главы отдела у меня имелась привилегия заказать себе другой.

— Я намеревалась спросить у вас, — выдохнула она еле слышно. — Как вы, замужняя женщина, уговорили его принять вас обратно?

Я покрылась мурашками.

— Мой муж скончался месяц назад, — так же шепотом ответила я.

Общий вздох пролетел по огромной мастерской. Слуховые возможности женщин-мастериц стекольного дела не могли не вызвать изумление.

— О! Простите меня. — Едва закончив обязательное соболезнование, она вернулась к своему рабочему столу, заполучив то, что хотела.

Вскоре в мою студию вошел мистер Белнэп и поставил горшок с цикламенами на подоконник высокого окна.

— Я купил его вчера для моего кабинета, но хочу, чтобы он стоял у вас. Вам может потребоваться воодушевление.

— Ах, мистер Белнэп, как мило с вашей стороны! Цветок прекрасен! Лепестки похожи на крылья пурпурно-красных бабочек, которые собираются выпорхнуть из окна.

Художественный директор, худощавый мелкокостный мужчина, был на полголовы ниже меня, но я сидела на своем табурете, так что наши глаза находились на одном уровне. Его прилизанные белокурые волосы по обе стороны от пробора лоснились от бриллиантина. С соблюдением оформительского принципа гармонии при повторении его напомаженные усы равным образом были разделены подобной же аккуратной линией по центру под носом.

Он наклонился ко мне:

— Вы не оберетесь хлопот с этой дерзкой блондинкой.

— Знаток птиц. Когда-нибудь это может понадобиться нам. Не извольте беспокоиться. Когда я преподавала в школе в Огайо, то поняла, что самые нахальные зачастую и самые любимые.

На этом близком расстоянии меня поразило, что он подрисовал свои брови ярко-коричневым карандашом. Впрочем, чрезвычайно искусно.

— Если бы я в удобное для вас время мог предложить вам приятное времяпрепровождение, это было бы для меня большой честью, — промолвил он, почесывая подушечку большого пальца ногтем указательного в присущей ему нервной манере.

— Очень любезно с вашей стороны.

На иерархической лестнице фирмы художественный директор играл роль посредника между мистером Тиффани и мной. У меня могла возникнуть нужда в нем для поддержки моих требований.

— В этом сезоне дают еще две оперы, — продолжил мой собеседник. — «Отелло» Верди и «Женитьбу Фигаро» Моцарта.

— Я обожаю оперу. То есть оперы из Старого Света.

Долгий, громкий, совсем не подобающий воспитанной женщине вздох раздался в студии. Мы оба уставились в открытую двойную дверь. В этот момент Вильгельмина встала и потянулась, воздев высоко вверх руки, суча пальцами, выставив вперед грудь.

— А, эта наглая особа. — Мистер Белнэп наклонил голову в ее сторону. — С ней надо держать ухо востро.

Я согласилась, зная, какие непростые времена ожидают меня.

— Да, Льюис хотел бы сейчас же видеть вас в своем кабинете, — вскользь бросил он, выходя в дверь.

— Что же вы мне сразу не сказали? — бросила я с раздражением, схватила блокнот, карандаш и пулей вылетела из мастерской.

Глава 3 Опал

Седовласый человек с белоснежной накладной бородой пригнулся низко к полу, когда я вошла в кабинет-студию мистера Тиффани.

— Что произошло? Могу ли я помочь?

— Садитесь, — пригласил меня мистер Тиффани, легонько касаясь кистью палитры. Переливающийся опал в его перстне безоговорочно выходил победителем в битве с многоцветьем свежесмешанных красок. — Я хотел познакомить вас с моим отцом, Чарлзом Тиффани, а он пришел сегодня позировать. Это миссис Дрисколл, заведующая женским отделом.

— О, приветствую вас, — отозвалась я. — Рада познакомиться. — Совершенная бессмыслица говорить такое человеку, облаченному в классическое красное одеяние и сандалии. Мне следовало бы воскликнуть: «Приветствую тебя, Цезарь!» или же молить его: «Веди нас в землю обетованную!»

— Я тоже рад. — Отец мистера Тиффани не изменил позу, его морщинистое лицо было наклонено вниз.

На незавершенном холсте я узнала Иосифа Аримафеянина, только что снявшего Христа с креста. Углем едва были намечены очертания Марии-Магдалины, преклонившей колени у ног Христа, и Богоматери, вознесшей очи к небесам. Эта сцена напоминала оплакивание времен голландского Возрождения, а лицо отца вполне могло быть написано Гансом Гольбейном-старшим.

— Витраж называется «Положение во гроб». Это — для часовни. Ваш отдел займется его изготовлением.

Мистер Митчелл, тучный управляющий фирмой, ворвался в кабинет, размахивая газетным листком:

— Вы слышали об этом? Городской профсоюз глазуровщиков и стеклорезчиков требует повышения тарифов.