Клара и мистер Тиффани

— Но о ней будут говорить, — вставил свое слово мистер Белнэп. — Ее следует показать на Парижской выставке. Мы время от времени должны делать ставки на необычные предметы, невзирая на их стоимость, ради нашей репутации и опережения конкурентов. Я считаю это хорошей инвестицией. Это — блестящая вещица, и ее дебют в Париже будет с восторгом приветствоваться.

Да благословит его Господь!

В комнату вошел мистер Тиффани, бледный, с темными кругами под глазами. Его брови выгнулись, как только он увидел раскрашенную модель. Он уселся перед ней и жестом повелел мистеру Белнэпу повернуть ее. Я затаила дыхание.

— Это — самая любопытная лампа в здании. Попробуйте наложить сверху простую листву. Длинные, узкие листья, чтобы оттенить детали стрекоз.

В точности идея Элис.

— Какое же будет основание? — продолжил босс.

— Я думала о приземистой выдутой форме в зеленовато-голубых тонах, наводящих на мысль о воде.

— Слишком тонкий замысел. Нам требуется более наглядный элемент для объединения обеих частей. Сделайте пьедестал как накладной венок из плавающих листьев лилий по нижней части основания, отлитой из бронзы. Это привнесет японский оттенок.

— Но увеличит затраты, — возразил мистер Митчелл.

Мистер Тиффани проигнорировал его.

Пятно на щеке мистера Митчелла покраснело. Слово Тиффани было законом. Я подняла гипсовый слепок и выплыла из кабинета, чувствуя себя такой же могущественной, как женщина с воздетой вверх рукой[20] в гавани.

Мистер Уильям Томас-фермер поплелся за мной.

— Вы оказываете пагубное влияние. Не переоценивайте себя, миссис Дрисколл, — прошипел он угрожающе.

Уверена, он не уловил неровности в моей походке, когда я проследовала через позолоченную дверь к лифту, повторяя про себя: «И я лампой своею освещу златые врата!»

Только мальчик-лифтер слышал, как я прошептала:

— У меня есть влияние здесь. У меня есть влияние.

Лампа-прототип со стрекозой воцарилась в демонстрационном зале месяцем спустя, выставленная отдельно на видном месте на столе. На следующий день стук трости Тиффани раздался в холле так, будто он несся сломя голову. Мистер Тиффани присел рядом с моим столом.

— Богатая дама купила вашу лампу со стрекозами.

— Прекрасно!

— Я предупредил, что не могу продать ее.

— Почему?

— Хочу, чтобы первая отправилась в Лондон на выставку в галерее Графтона. Но я пообещал, что вы сделаете для нее другую. И я хочу еще три при условии, что одна будет изготовлена за неделю для этого покупателя.

— Я смогу это выполнить, — выпалила я, хотя не была полностью уверена в такой возможности.

Призвав на помощь мою способность настойчивого убеждения, я должна была разжечь костер под всеми мужчинами, задействованными в этой работе, — паяльщиком, металлистом, который изготовит основание горелки, литейщиком бронзы, подготавливающим филигрань для крыльев в соответствии с моими рисунками и основание с плавающими листьями лилий по моей модели из воска. Я знала: можно рассчитывать на Мэри Маквикар как резчика, чтобы она приходила пораньше, пока работа не будет завершена. Я хотела заняться подбором сама.

— Второй экземпляр заменит прототип в демонстрационном зале, — продолжил мистер Тиффани, — а третий поедет на Всемирную выставку в Париже в следующем году. Это должно быть чем-то из ряда вон выходящим, чтобы удар хватил Ла Фаржа прямо на месте.

Вот он, мой шанс!

— Что касается Парижа, то как насчет низкого, широкого мозаичного основания с небольшой выпуклостью, никаких заплечиков, и прямоугольных кубиков мозаики голубого и зеленоватого цвета, расположенных концентрическими кругами для изображения пруда? Это в самом выгодном свете продемонстрирует ваше радужное стекло. И, — я набрала в грудь воздуха, — бронзовые накладки из стрекоз, размещенные по диагонали, как будто они летят над прудом, и водные растения, растущие снизу.

— Сложно, но осуществимо. Вполне осуществимо. — Его глаза художника приобрели мерцающее, отрешенное выражение, словно видели параллельно моим точно то, что описала я. Мистер Тиффани направил свой взор на меня, и его легкий, медленный кивок был созерцательным, коллегиальным и — осмелюсь ли я подумать об этом? — любящим.

— Не обращайтесь к ним за утверждением. Принесите лампу мне.

Глава 22 Глициния

Бернард занимался прикреплением наших новых усовершенствованных велосипедных фар, когда я в тот день возвратилась домой с работы. В механизме зажигания использовалась карболовая кислота. Мне совсем не хотелось забивать себе голову этим, когда мой ум бурлил от перспективы изготовить лампу со стрекозами для Парижа.

— Как насчет небольшой прогулки сегодня? — осведомился он.

— О нет, спасибо. Я слишком утомлена.

— Совсем чуть-чуть перед ужином?

— Все, чего мне хочется, так это лечь и закрыть глаза. Прошу прощения. Давайте отложим это на завтрашний вечер.

— В таком случае не хотите, чтобы я почитал вам дальше «Женщину, не стоящую внимания»[21]?

Это был выбор пьесы Фрэнси для чтения в этом месяце.

— Нет, благодарю вас. Я ненавижу это название!

— Полагаю, Оскар Уайльд вложил в него иронический смысл.