Кларджес

«Друзья! Многие из вас знают, кто я такой. Я — Джейкоб Найл. Позвольте мне обратиться к вам! Я хотел бы сказать несколько слов о будущем Кларджеса».

Стало тише; толпа прислушалась.

«Друзья! Вы разгневаны, возбуждены — это понятно, это справедливо. Потому что сегодня вы порвали с прошлым, перед вами широко и ясно открылось будущее.

Вы пришли в поисках Гэйвина Кудеяра — но это безумие».

По толпе пронеслась рябь возмущения. Раздались выкрики: «Он внутри!»

Джейкоб Найл невозмутимо продолжал: «Кто такой Гэйвин Кудеяр? Как мы можем его ненавидеть? Как мы можем ненавидеть себя? Гэйвин Кудеяр — это мы сами! Он сделал все, что хотел сделать каждый из нас. Его ничто не сдерживало, он действовал, бесстрашно нарушая правила. Гэйвин Кудеяр добился успеха! И мы его ненавидим именно за это, потому что мы ему завидуем!

Да, Кудеяр — преступник. Если бы вы разорвали его на куски, это было бы почти справедливо. Но опять же — кто такие мы сами? Разве мы не преступники?»

Толпа молчала.

«По крайней мере, Кудеяр виноват меньше нас — меньше всего народа Кларджеса и Предела. Мы оставили позорное пятно на всей истории человечества, мы совершили преступление против всей человеческой расы. Почему? Потому что мы ограничили сферу человеческих достижений. Потому что мы подвергали себя и друг друга пытке во имя бессмертия. Мы тянули руки к золотому яблоку вечности, нам казалось, что мы уже держали его в руках, но в наших руках остался только пепел несбыточных надежд.

Напряжение становилось невыносимым, и сегодня мы его не выдержали. Это было неизбежно, Кудеяр всего лишь способствовал неизбежности. Он слегка ускорил ход истории — и за это, по сути дела, его следовало бы поблагодарить».

Толпа раздраженно шипела.

Джейкоб Найл отступил на шаг и поправил локон, прилипший ко лбу. Насмешливое выражение полностью исчезло с его лица — оно стало строгим и словно вытянулось, у него на шее напряглись жилы, он говорил высоким, звонким голосом:

«Хватит обсуждать Кудеяра! Сам по себе он не имеет значения. Он сделал большое, невероятной важности дело. Он разрушил систему. Мы свободны! Актуарий превратился в обугленные руины, все записи утеряны, каждый из нас — не лучше и не хуже своего соседа!

Как теперь пользоваться свободой? Мы могли бы построить Актуарий заново и снова распределиться по филам, мы могли бы снова связать себя по рукам и ногам сетью прежних правил и трепыхаться в ней, как мухи в паутине. Или — мы можем вырваться из паутины прошлого и начать новую эру, построить новый мир, в котором вечная жизнь принадлежит всем, а не только одному из двух тысяч!»

В толпе появились признаки поддержки — одни кивали, другие хмыкали — с сомнением, но почти одобрительно.

«Как стать хозяевами жизни? Говорят, что мир слишком тесен, что бессмертные в нем не поместятся. Это правда. Нам придется снова стать первопроходцами и заселить новые территории, где еще не ступала нога человека! В древности люди заселяли необжитые земли — мы должны делать то же самое. Такова необходимость — другого пути к бессмертию нет! Но разве этого недостаточно? Разве человек, создавший для себя пригодные для жизни условия, гарантирующие существование ему и его потомкам, не заслуживает продления жизни?»

В толпе раздавались гортанные выкрики: «Жить! Жить! Мы хотим жить!»

«Где могут быть созданы такие условия? Где люди смогут жить вечно? Где мы найдем такие места? Прежде всего — на опустевших территориях Земли, в степях и лесах, где нет никого, кроме диких кочевников. Нам предстоит распространиться по планете и научить варваров нашему образу жизни. Никого, однако, нельзя научить цивилизации насильно — нам придется стать паломниками и миссионерами. Нам придется как-то с ними уживаться. А затем, когда Земля заполнится — где мы сможем жить вечно? Где еще?»

Джейкоб Найл повернулся к звездолету и протянул руку к небу: «Когда мы разрушили Актуарий, мы разрушили преграду, стоявшую на пути к звездам. Теперь каждый может получить жизнь — вечную жизнь. Люди рождены, чтобы заселять новые миры — это заложено в наших генах, такова наша природа! Сегодня нам принадлежит Земля, завтра нам суждено заселить Галактику! Нас ожидает Вселенная! Чего нам бояться? Зачем воздвигать преграды? Места хватит для всех, жизни хватит на всех!»

Толпа напряженно молчала. Несколько долгих секунд озлобленные умы пытались уяснить смысл неожиданных обещаний оратора, эмоционально перестроиться. По толпе пронеслись вздохи, бормотание; голоса становились то громче, то тише — люди сомневались в возможности другого будущего, в возможности вечной жизни без вечного соревнования.

«Граждане Кларджеса! — взывал Найл. — Перемены возможны, но только в том случае, если вы хотите перемен. Хотите ли вы, чтобы каждый мог жить вечно?»

Люди зашевелились — им понравилось то, что они слышали.

Послышался одинокий голос — возможно, голос Винсента Роднэйва: «Как насчет Кудеяра? Что будет с Кудеяром?»