Кларендон и его время. Странная история Эдварда Хайда, канцлера и изгнанника

Когда Страффорд покинул палату, Максвел, привратник Черного Жезла, потребовал его меч. Граф вышел на улицу, где толпа подвергла его насмешкам; он не обнаружил своей кареты, и Максвел произнес: «Лорд, Вы заключенный, и поедете на моей карете». Первой тюрьмой Страффорда стал его дом. Арест Страффорда знаменовал начало борьбы. Поведение графа в день ареста показало, что он не намерен сдаваться. Как юрист Уэнтворт был, по меньшей мере, не слабее своего главного противника. Если обвинения не удастся доказать, это может привести к роспуску парламента, как произошло в 1626 году, когда во главе оппозиции стоял Элиот. Пим осознавал силу и опыт Страффорда, единственного тогда выдающегося человека в королевской партии, «чьи способности были для него действительно опасны». Уэнтворт проявил себя лидером в парламенте в 1628 году. Он умело манипулировал парламентом в Ирландии, в Коротком парламенте пытался играть на противоречиях верхней и нижней палат. Для Пима «он оставался источником опасности до тех пор, пока был жив, чего нельзя сказать ни о каком королевском советнике, включая архиепископа, который был стар и утратил надежды и энергию. Если Пим и его сторонники хотели поставить под свой контроль политику короля, а это и было их целью, им надо было устранить Страффорда» [108, 318]. Условием для достижения этой цели была атмосфера подозрительности и паники. Пим даже приветствовал одного недалекого парламентария, заявившего, что Страффорд – орудие иезуитов, что было очевидной глупостью. По мнению Кларендона, в парламенте целенаправленно создавалась атмосфера манипулирования чувствами и страхами парламентариев: «В палате общин было много мудрых и уравновешенных людей, богатых и состоятельных, хотя и недостаточно преданных Двору, но сохранивших чувство долга к королю и привязанность к правительству, основанному на законе и древнем обычае. Несомненно, что эти люди не помышляли нарушить мир в королевстве или внести существенные перемены в управление церковью и государством. Следовательно, вначале была работа с ними, направленная на то, чтобы разложить их сообщениями об опасностях для всех, дорожащих свободой и собственностью, о попрании и извращении законов, утверждении абсолютной власти, благоволении папизму в ущерб протестантской вере. Одним внушали эти чудовищные идеи, других пугали, будто их прежние поступки вызывают вопросы, а защиту дадут только они, у третьих будили надежду, что сотрудничество даст должности, звания и любого рода поддержку в продвижении» [7, I, 244]. Такие обвинения в адрес фракции Пима Кларендон высказывал не раз: «Они пользовались всеми способами, чтобы отравить сердца и чувства людей, подавить тех, кому, как им казалось, не нравились их действия. К тому же в наиболее населенные города и приходы были направлены священники и проповедники, известные ненавистью к церкви и государству» [7, I, 591]. Страхи возбуждались на протяжении тех месяцев, когда готовился и происходил суд над Страффордом. Как считал Хайд, они были безосновательными: например, Карл I, «в самом деле, желая, чтобы парламенты собирались чаще, без колебаний подписал Акт о трехгодичном парламенте», хотя в нем содержались положения, ущемлявшие монархические принципы. Хайд видел нарушение прав монарха в том, что ассамблея могла собраться, если король не объявил о ее созыве [7, I, 279]. Действительно, во время процесса, в том числе в феврале, когда был подписан Трехгодичный билль, король придерживался примирительной тактики.

Обвинения против министра вырабатывал специальный комитет, членами которого были вожди Хунты Пим и Гемпден, а председателем Балстрод Уайтлок, в прошлом друживший с Уэнтвортом. Позднее в своих мемуарах Уайтлок почти оправдывался, что работа в комитете, заседавшем ежедневно, порождала «великое расстройство» [19, 124]. Из состава комитета почти сразу вышел Денцил Холлиз, последовательный сторонник оппозиции и брат жены Уэнтворта, быстро понявший, что целью Пима была смерть обвиняемого. Он не хотел участвовать в политическом убийстве своего родственника. 18 ноября было постановлено, что парламентарии могут посещать арестованного только по разрешению палаты. Тогда же сэр Генри Вейн-младший заявил, что в его распоряжении находятся записи, сделанные его отцом и доказывавшие, что на заседании Тайного совета Уэнтворт предлагал использовать ирландскую армию. Хотя с этим доказательством были юридические и даже моральные проблемы (получалось, что Вейн-младший попросту выкрал их у отца), но именно оно, в конечном счете, сыграет главную роль.