Клариса. По ту сторону холста

— Ты думаешь, это мне может пригодиться? Ты чего-то опасаешься?

— Всего. Я опасаюсь всего. И боюсь, что некоторым наблюдательным личностям уже стало понятно, что я тобой сильно дорожу. Поэтому обещай мне носить его. Оно выглядит как украшение, и никого не удивит. Тем более, в преддверии грядущих праздников. А потом все привыкнут, что оно на тебе.

— А что в других дольках?

— Я не стал их заполнять. Думаю, об этом тебе стоит поговорить с Себастьяном. Уверен, что у него найдется масса идей, по этому поводу.

— Только вот взрывчатку, пожалуй, мне туда не надо. А то с селитрой у него все еще не все ладится. А знаешь — это похоже на такое оружие. Кистень называется. Там на палке цепочка, а на конце цепочки тяжелый шар с шипами.

— Ну, да, сходство есть. Только вот это все же больше напоминает гасило. Это веревка, а на конце тяжелый шар. Или болеадорас— это тоже ремень или связка ремней, на конце которых камни или шары. Только давай ты не будешь пытаться его раскрутить и швырнуть в противника. Он недостаточно тяжел для этого. И к тому же, это золото, мягкий металл.

— И потом он красивый. Жалко будет сломать. Спасибо. Мне очень понравился подарок.

Я потянулась за поцелуем. А потом стало не до разговоров.

Череда праздничных увеселений началась в конце декабря и закончилась только в середине января. Казалось, что всем этим бесконечным приемам не будет конца. Каждый вечер мы куда-то ходили, потому что Рихард не мог там не быть, или не мог отказать. А я была с ним везде. Не было ни одного бала, маскарада или зимнего праздника, который мы не посетили бы вместе. На нас уже не косились и не перешёптывались. Все так привыкли, что я всегда рядом, что перестали обращать внимание. Любая сплетня, в конце концов, надоедает. Вот и наши отношения приелись своим постоянством. Ведь скоро уже будет полгода, как мы вместе и поэтому стали скучны свету.

Братья совсем забросили учебу и занятия и вовсю веселились. Город просто утопал в буйстве магических огней, шаров и гирлянд. А еще казалось, что он пропах запахом апельсинов, и этот запах никогда не уйдет из него.

Мы сидели в театральной ложе Рихарда, и с минуты на минуту должен был начаться второй акт, когда ему неожиданно прилетел магический вестник. Развернув и прочитав, он нахмурился и встал.

— Клари, мне нужно срочно вернуться домой. Ты останешься на второй акт? Я потом пришлю за тобой машину.

— Нет. Я с тобой. Сходим еще раз. Не хочу наслаждаться представлением без тебя. — И я встала вслед за ним.

Рихард накинул мне на плечи теплый плащ, и мы направились на выход из здания театра. Странности начались сразу на выходе. Нашей машины вместе с шофером не было на месте. Хотя, пока мы спускались, он уже должен был подъехать.

— Куда он подевался? Наверняка уверенный, что у него еще весь второй акт впереди, поехал в трактир. Уволю, — Рихард нервничал и ходил туда-сюда по мраморным ступенькам.

— Может что-то случилось? — попыталась я вступиться за шофера, — ведь раньше такого не было.

— Разгильдяйство и безответственность случились! Клари, ты не против, если мы прогуляемся? Тут недалеко. Всего две улицы. Правда, ты в туфельках, но я действительно должен поторопиться. А оставлять тебя тут одну мне что-то расхотелось.

— Я только за. Мы давно просто не гуляли по городу. И вечерняя прогулка не повредит. И я вполне доберусь и в туфельках. Ты не ходил на экскурсию на шпильках.

— Что такое шпильки? — И он, подав мне руку, помог спуститься по ступенькам театра на мостовую.

— Это такое пыточное изобретение. Крепится на туфельки и мешает ходить. Я тебе, когда придем домой, покажу, как это работает.

— Я понял. Это что-то из разряда того, что делает вас привлекательнее?

— Да. Угадал.

Мы болтали и смеялись, и за разговорами довольно быстро продвигались в сторону дома. Пока внезапно я не насторожилась.

— Рихард, там почему-то темно? — мы уже отошли от освещенного театра и завернули на улицу, в конце которой был замок Рихарда.

— Не знаю. Забыли подзарядить фонари? — спокойно ответил он.

— Это дорогой район. Здесь такое не забывают, — возразила я.

— Клари, я завтра уволю еще и фонарщиков, всех скопом. Пойдем, у меня все мысли сейчас совсем о другом. Поторопись. — Он увлек меня в темноту улицы.

Но как только мы зашли в неосвещенную, часть нас залил яркий, белый неестественный свет. Все в нем было чересчур. И яркость, и белизна. Рихард, едва мы в него попали, застыл, а потом оттеснил меня к стене дома, а сам встал передо мной, пряча от чего-то.

— Что происходит? — шепнула я.

— Ты была права. Это ловушка. И я в нее, как последний болван попался. Это дуэльный круг. Сейчас в него войдут брави.

— Брави?

— Да. Наемные убийцы. И их будет двое, а я один. Мне не справиться. Как только круг погаснет, беги и кричи. Может быть, повезет, и кто-то услышит, и спасет тебя. Или они не захотят добивать.

— А ты?

— Я к тому моменту буду уже мертв.

— А твоя магия?

— В дуэльном круге она запрещена. Нас сожжет с тобой заживо, если я что-то применю. Только холодное оружие.

— А… — я не успела спросить.

В белый круг вступили двое.