Клариса. По ту сторону холста

Меня привезли к огромной крепости. Её круглые башни были просто невероятной высоты, венчавшие ее зубцы показались мне клыками дракона. Громадина производила впечатление нерушимости и мрачности. Казалось, и в самом деле дракон заснул и поглощает всех, кто в него попадает. И назад, как выбираться из его пасти, непонятно.

— Это что? Это как? Это зачем? — пролепетала я, когда меня по настоящему подвесному мосту, перекинутому через ров, правда без воды, завезли внутрь крепости.

— Это, неска, называется Бастида. Обычно здесь не содержат девушек, но касаемо вас был отдельный приказ. Сюдой, — ответил мне молоденький полицейский, один из сопровождавших.

— Сюдой? Какой такой сюдой? Я не хочу сюдой. Хочу тудой, — вот понимаю, что несу бред, но остановиться не могу, потому что страшно.

— Дык приказ же, неска. Мы-то тут причем. В Бастиду, так Бастиду, — продолжил поражать меня своим говором этот молодой парень. Он явно был не старше братьев.

— А ее разве не снесли? — опять лепетала я, пока меня вели по мрачным и узким коридорам.

— Снесли? Дык кто ж её снесет-то? Громадину эту, — искренне так удивился полицейский.

— День взятия Бастилии впустую прошел у дяди Мити, — вспомнила я.

— Не знаю, что там, у Митрича впустую прошло, у нас ничего впустую не проходит, — продолжил полицейский. Они уже буквально несли меня под локти с двух сторон.

— Нет, я, конечно, понимаю, что все сидели. И Сервантес, и граф Монте-Кристо. Но вот я сидеть совсем не хочу. И рябчика из ружья я не убивала, — продолжала лепетать я теперь уже из «Летучей Мыши».

— Какой еще рябчик? Вы же зарезали слугу, с которым состояли в полюбовной связи? — невозмутимо продолжил полицейский.

— Что за бред? Какая такая связь? И никого я не убивала. Вот вернется Рихард, он вам всем покажет Кузькину мать с горбинкой. А я возьму тапочек и буду бить им по трибуне. — Теперь вот Хрущев вспомнился. И, разумеется, меня не поняли и закономерно спросили:

— У Кузьмы горбатая мать? И зачем нам с ней встречается? — Было бы смешно, если бы не хотелось плакать и не было жутко страшно.

Наконец мы пришли в довольно мрачное, но зато теплое помещение, где за столом сидела отвратительнейшая эмакум, которую мне приходилось видеть. Баба-Яга из детских сказок просто красавица рядом с этим монстром. И по возрасту они примерно совпадали. Сколько там Бабе — Яге лет? Нос растёт у человека всю его жизнь и, исходя из этого, ей примерно пятнадцать веков. Так вот. Этой было не меньше.

— Вот. Доставили, — заявил один из сопровождающих тот, который все это время молчал.

— Наслышана, наслышана. Ступайте-ка отсюда ребятки. Я дальше сама, — прокаркало это создание и неожиданно шустро вылетело из-за стола, больно схватило меня за руку и куда-то потащило.

— Что вы делаете? Куда вы меня тащите? — я попробовала сопротивляться, но куда там.

Меня тащили, как будто она вдруг стала носорогом, а меня нанизало на ее рог. Мы неслись всё ниже и ниже. Я давно уже потерялась в пространстве и не смогла бы отсюда выбраться, даже если бы вдруг такой шанс мне предоставили. И мне казалось, что мы уже очень глубоко под землей, когда внезапно старая карга остановилась. Меня швырнули, куда-то в темноту, а она проскрипела.

— Эх, не тем людям ты перешла дорогу, девка. Не тем. Раньше надо было думать. А теперь сгниешь тут заживо. Убивать-то тебя не велено, но и особенно церемонится тоже не велели. Так что у тебя дня два. А потом помрешь.

Сказав это, она с жутким скрежетом закрыла решетку и заперла её на замок. А потом стала удаляться по коридору.

Я огляделась. Камера, в которую меня швырнули, была маленькой. Два шага от стены до узкого топчана. Лежа на топчане, рукой можно было дотянуться до решётки, которая отделяла мою камеру от общего коридора. В камере света не было. Но вот в конце коридора горел магический факел и до моей камеры долетал его свет. И поэтому можно было что-то рассмотреть. В камере ожидаемо не было окон. Мы так долго спускались вниз, что не мудрено.

Конечно, речь этой старой карги меня испугала. Но ведь Рихард вытащит меня отсюда? Он вернется уже к вечеру, и я снова буду дома. Ну, еще мэтр наверняка поднимет всех на уши. Все будет хорошо.

У меня не было ни часов, ни окна, и я знала, что от скуки и безделья время тянется неимоверно долго. Но даже так, по моим подсчетам, уже давно наступила ночь. А меня никто не спешил спасать. Вдобавок, в камере заметно тянуло сыростью, и мне стало холодно. У меня не отобрали плащ, но даже он не спасал. Чтобы согреться я приседала, ходила и прыгала. Но это мало помогало. Как итог: я устала и решила лечь спать, замотавшись в плащ.