Класс. История одного колумбайна

– Хочешь побыть в моей шкуре? – холодно осведомился Свободин. – Нет проблем. Иди, открой окно. Надо ответить что-нибудь этому дурачку, который вот уже полчаса надрывается в матюгальник. А то невежливо получается.

Только сейчас он заметил, что в глазах Игоря сверкнуло понимание, и его щеки посерели.

– Давай, шевели булками, – поторопил Дмитрий. – Иначе на твоей совести будет еще одна жизнь.

Казалось, Игорь собирался что-то возразить, но сдержался и направился к окну. Его рука ухватилась за шнур управления жалюзи. Дмитрий, в свою очередь, отошел к двери.

Весь класс застыл, словно одеревенев, тишину нарушали чьи-то сдавленные всхлипывания.

– Думаешь, я испугался? – спросил Игорь.

– Я думаю, что да, – кивнул Свободин. – Хотел оказаться крутым? Конечно, могу себе представить, каким героем ты ходил бы, сумей одолеть меня. Но увы и ах. Такое разве что в кино бывает. Открывай окно.

Колышев подался вперед, предприняв последнюю попытку вразумить Дмитрия:

– Его примут за тебя, Дима. И могут застрелить.

– Мы все когда-то умрем, – пожал плечами Свободин.

С тихим шуршанием тканевые полосы развернулись, словно шеренга солдат, после чего начали сдвигаться в сторону. Солнечный свет с жадностью хлынул в кабинет, отчего некоторые ребята даже зажмурились.

– А теперь скажи, что ваш класс заперт и все вы заложники, – сказал Дмитрий. – Расскажи, какой я плохой. Только не забудь поведать, как из-за твоей дурости погибла ни в чем не повинная девочка. Которая мечтала посетить сегодня урок социологии… а потом пойти гулять с подружками… Давай, парень.

– Я не боюсь, – пробормотал Игорь. Он потянулся к ручке и, повернув ее, распахнул окно. – Я не боюсь. Ты меня не испу…

Сухой резкий хлопок оборвал его на полуслове. Голова Игоря как-то странно дернулась, кепка с нее слетела, и школьник, не издав ни звука, свалился на парту, после чего, обмякнув, сполз на пол. Во лбу юноши зияла небольшая дырочка, из которой начала струиться кровь. Игорь умер мгновенно, даже не поняв, что произошло.

Шахматный турнир

Семь лет назад

Это произошло уже в седьмом классе, когда Диме исполнилось четырнадцать. За неделю до весенних каникул в школе были организованы интеллектуальные соревнования, в которых участвовали средние и старшие классы. В этот день их класс принимал участие в шахматном турнире, и после недолгой внутренней борьбы с самим собой Шлангин решил принять в нем участие. И в пользу этого решения у него были веские аргументы.

Учащиеся были разделены на пары. Победившие в первом туре, соответственно, играли с другими победителями во втором туре. Тот, кому посчастливится выйти в финал и победить всех, получал почетную грамоту и возможность сразиться с лучшим шахматистом из параллельного класса.

Первым соперником Димы оказалась тихая девочка Женя, которую он обыграл на восьмом ходу. Затем он сразился еще с двумя одноклассниками, пока перед ним не уселся Черкашин. За его спиной тут же замаячили Ковальчук с Лаликяном. К слову, Арсен с треском вылетел еще на первом этапе. Судя по всему, Лаликян вообще имел слабое представление о шахматах и двигал фигуры наобум, полагаясь на авось. Впрочем, проигрыш не особенно расстроил его. Куда интереснее было наблюдать за поражением Димы, в котором ни он, ни Ковальчук с Черкашиным ничуть не сомневались.

– Играешь так же, как и отжимаешься, Шланг? – ухмыльнулся Виталий.

Дима промолчал, сосредоточившись на доске.

Игра началась. Спустя пять минут Черкашин, вальяжно перешучиваясь с приятелями, потерял ладью, после чего нахмурился и притих.

Дима не торопился праздновать победу, хотя уже наметанным глазом видел, что она не за горами. Всеми силами он жаждал реванша. Как он хотел увидеть в глазах своего обидчика горечь поражения! О, это дорогого стоит!

– Ты что, где-то занимался? – спросила его Женя – та самая девочка, которой он поставил мат в первом туре. Она тоже с интересом следила за игрой.

– Нет, – коротко ответил Дима, «проглотив» слона Черкашина и сделав ему шах.

В какой-то степени Дима слукавил. Просто он не считал серьезным свое увлечение компьютерными играми, шахматами в том числе. Простенькую программу «Блэк энд вайт» он начал обыгрывать уже через месяц. А спустя полгода играл уже с серьезными профессиональными программами.

Возле их столика начали собираться другие ребята.

Дима исподтишка наблюдал за Черкашиным. Тот уже давно не улыбался и мрачно взирал на доску, барабаня сильными пальцами по столу. Положение его было критическим.

– Сдавайся, Олег, – неожиданно раздался голос Ани. – Дима тебя сделает! У тебя никаких шансов…

Дима вздрогнул, в первую секунду даже не поверив своим ушам. Внутри что-то всколыхнулось, и внизу живота стало жарко. Он боялся поднять голову, буквально кожей ощущая присутствие этой необыкновенной девочки.

«Она это сказала! – мысленно ликовал Шлангин. – Она признала мою победу! Самая первая!»

Он был настолько увлечен игрой, что не заметил, как Лаликян толкнул в бок Ковальчука, и парни незаметно отошли от столика.