Классическая проза Дальнего Востока

Ма-цзы взял красного петуха, блюдо просяной каши и шэн чистого вина и окропил землю перед ее могилой, а она была в каком-нибудь десятке бу от его конюшни. Закончил жертвоприношение и раскопал могилу. Показался гроб, Ма-цзы открыл его и увидал в нем девушку, лицо и тело которой были в целости, как при жизни. Он бережно обнял ее, извлек из гроба, положил на кошму и отнес в шатер. Под сердцем у девы чуть теплело, из уст сквозило дыханье. Ма-цзы кликнул четырех служанок и велел им ходить за девой. А сам стал капать ей в глаза молоко от черной овцы.

Со временем глаза у девы начали раскрываться, а рот - принимать жидкую пищу. Наконец, дева заговорила. Дней через двести она уже смогла подниматься и ходить, опираясь на палку. Прошло еще время, и цвет ее лица, мускулы, кожа, а также телесные силы установились. Послали с вестью об этом к отцу ее, господину Сюю. Тут явились все, от мала до велика. Выбрали счастливый день, совершили церемонию, поднесли свадебные дары, и сделались они мужем и женою.

Дева родила Ма-цзы двух сыновей и дочь; старший сын по прозванию Юань-цин, в начале годов правления "Вечное счастие" получил должность хранителя книг при дворе, младший - Цзин-ду служил при наставнике молодого государя, ну а дочь выдали за Лю Цзы-яня из Цзинани, того самого, что приходился внуком удалившемуся от дел Лю Янь-ши, всем известному.

Жизнеописание Дунфан Шо

Го Сянь(?) [3]

В детстве Дунфан Шо прозывался Мань-цянь, что значит "Красавчик". Отец его из рода Чжан, имя его было И, прозвание Шао-пин. Матушка - из рода Тянь. Годы И перевалили за вторую сотню, а обликом он был словно юный отрок. Шо было три дня от роду, когда опочила его мать. Это случилось на третьем году правления ханьского государя Цзин-ди. Соседка взяла младенца и вскормила. Она подобрала его, когда небо на востоке начало светлеть, отсюда и пошла его фамилия Дунфан - Восток.

В три года Шо знал уже все заклятия и наговоры Поднебесной, с одного раза запоминал их и бормотал или, тыча пальцем в небесную пустоту, разговаривал сам с собой. Однажды приемная мать потеряла Шо. Через много лун он воротился. Она его выпорола. В другой раз он опять ушел и через год вернулся. Матушка увидела Шо и изумилась: "Где ты бродил целый год, что скажешь мне в утешенье?" Шо в ответ: "Ваш сын был на море Пурпурных глин, - пурпурной водой он загрязнил одежду. Пришлось идти к источнику Юйцюань, чтобы омыться. Утром я вышел, в полдень воротился. Почему вы говорите, будто минул год?" Матушка опять спросила его: "Какие же царства ты пересек?" Шо ответил: "Как отмыл платье, решил недолго отдохнуть на Восточной террасе, что в Сюаньду - "Столице мрака", там задремал. Правитель Ван угостил меня отваром каштанов с горы Алой зари, съел премного, насытился до того, что стало томно, словно в предсмертии, а как испил полмеры желтых рос с Темных Небес, тут же очнулся. На обратном пути я повстречал синего тигра, что отдыхал у дороги. Так, верхом на тигре, и воротился. Я больно бил его палкой, и он прокусил мне ступню". Матушка опечалилась, оторвала полоску от подола своего синего платья, перевязала ему ногу.

В другой раз Шо удалился от дома на десять тысяч ли, увидел сухое дерево, снял с ноги тряпку и повесил на него. Полоска материи тотчас оборотилась драконом. То место и поныне зовется озером Тряпичного дракона.

В середине годов под девизом "Начало пожалований" Шо отправился на озеро Туманов. Здесь повстречал он царицу Запада Си-ван-му. Она собирала тутовые деревья по берегам Белого моря. Вдруг предстал пред ним желтобровый старец и, указав на царицу, сказал Шо: "Некогда она была мне супругой, в те времена я пребывал в образе духа звезды Тайбо, а ныне ты тоже дух этой звезды. Я отринул пищу, глотаю эфир и так живу уж более девяти тысяч лет. Зрачки моих глаз сияют синим огнем, поэтому могу видеть вещи, спрятанные в тайниках. Раз в три тысячи лет я вынимаю кости и прополаскиваю их мозг, раз в две тысячи лет я снимаю с себя кожу и срезаю с тела волосы. Трижды я прополаскивал в костях мозг и пять раз срезал волосы".