Классические мифы Греции и Рима

– Поистине, Телемах, – вскричал один из женихов, – ни у кого не бывает таких гостей, как у тебя! Один – ненасытный бродяга-нищий, который только и умеет, что жрать и бесполезно обременять землю; другой – сумасшедший и ни с того ни с сего начал вдруг пророчествовать. Лучше будет, если обоих их бросить на корабль, отвезти к Сикелам и продать за хороший кусок золота.

Телемах молчал и часто обращал взоры на отца, ожидая от него условного знака начать расправу.

Пенелопа сидела у открытой двери своей команты и слышала все, что говорили женихи. В этот миг ей по внушению богини Паллады пришла в голову мысль пригласить женихов к состязанию в стрельбе из Одиссеева лука. Она тотчас же встала, взяла медный ключ с костяной ручкой и пошла в сопровождении двух прислужниц в отдаленную заднюю горницу, где лежали все драгоценности царя Одиссея: и медь, и золото, и железная утварь.

Там, между прочим, хранился и лук его, принадлежавший некогда Эвриту[147], знаменитейшему стрелку древности, и подаренный потом сыном его, Ифитом, Одиссею.

Отворив скрипящую дверь, Пенелопа вошла в комнату, ступила на возвышение, на котором стояли лари с благовонной одеждой, и, поднявшись на цыпочки, сняла со стены лук и колчан со стрелами, бережно обернутые в блестящий чехол. Горестное воспоминание овладело Пенелопой при виде лука; она села, положив его к себе на колени, и горько заплакала. Паконец, преодолев печаль, она встала, вынула лук и колчан из чехла и пошла с ними вниз к женихам; рабыни же несли вслед за нею ящик с кольями и кольцами. Войдя в пиршественную горницу, Пенелопа обратилась к женихам с такими словами:

– Вы, женихи, под предлогом сватовства только истребляете имущество наше. Решайте сами мой выбор. Вот вам лук Одиссея. Кто легче всех натянет этот лук и чья стрела пролетит через все двенадцать колец, тот и будет моим супругом.

Втайне она надеялась, что никто из них не в состоянии будет этого исполнить. Затем она отдала лук Эвмею, чтобы он передал его женихам: Эвмей со слезами исполнил поручение; заплакал также Филотий, увидев лук своего господина. Антиной грозно закричал на плачущих:

– Глупцы, что вы ревете и только усиливаете горе вашей царицы! Сидите смирно и ешьте, и если, хотите поплакать, так ступайте за двери! А мы приступим к испытанию. Трудным оно будет, ибо нелегко натянуть такой лук. Такого многосильного мужа, как Одиссей, между нами нет ни одного; я помню его, хотя и видел его, когда был еще ребенком.

Так говорил Антиной, а про себя между тем думал, что с луком он совладает. В это время Телемах встал со своего места и сказал:

– Горе мне! Зевс помрачил мой рассудок! Моя мать хочет избрать себе другого супруга и покинуть мой дом, а я радуюсь этому и смеюсь, как безумец! Вам, женихи, предстоит состязание за женщину, подобной которой не найдете во всей ахейской земле. Но к чему мне хвалить ее? Вы сами это лучше знаете. Не медлите же, вставайте и беритесь за лук! Я и сам хочу также испытать свои силы, и если сумею овладеть отцовским луком, то мне легче будет снести одиночество, когда мать покинет меня.

С этими словами Телемах сбросил с плеч пурпуровую мантию, поставил в ряд шесты с кольцами, отступил к порогу, схватил лук и стал пробовать силу, но тщетно: три раза пытался он и изо всей силы тянул тетиву, но лук не сгибался. Удвоив рвение, он в четвертый раз взялся за тетиву – и на этот раз натянул бы ее, но, увидев, что отец делает ему знак головой, оставил попытку.

– Нет, я бессилен, – сказал он, ставя лук к дверям, – или еще молод очень; вы старше меня – попробуйте.

Когда он сел опять на свое место, Атиной предложил собранию приступить к состязанию, подходить к луку поочередно, начиная с конца стола и идя слева направо, как идет виночерпий, наливая вино.

Первый поднялся Леодей, жертвогадатель женихов, сидевший на конце стола возле кратера, единственный, которому буйства женихов были противны и который ненавидел их всех. Вступив на порог, взялся он за лук, но от тщетных усилий только руки онемели, а натянуть тетивы он не мог.

– Нет, не по силам мне это, друзья, – сказал он, – пусть другой кто попытается, но думаю, что никому из вас не удастся согнуть этот лук. – С этими словами он поставил его и стрелу у двери, а сам сел на свое место.

– Что за странные слова ты говоришь, Леодей? – вскрикнул гневно Антиной. – Не серди меня! Ты не родился быть героем или владеть луком, но вспомни, что кроме тебя есть здесь другие!

Сказав это, он позвал Мелантия, велел развести огонь и принести кусок сала, потом этим салом, разогрев его, натер лук, чтобы сделать его гибче. Но и это не принесло пользы.

Все поочередно подходили к луку, и ни одному не удалось натянуть тетиву, осталось только испытать свою силу Антиною и Эвримаху, сильнейшим из всех.

Той порой Эвмей и коровник Филотий вышли из залы на двор. За ними последовал царь Одиссей и сказал им вполголоса:

– Мне, друзья, надо с вами слово перемолвить. Что, если бы Одиссей внезапно появился здесь, помогли бы вы ему против женихов? Отвечайте мне откровенно, что говорит вам ваше сердце.