Классические мифы Греции и Рима

Когда корабль был привязан к берегу реки, Ясон, со щитом и копьем в руках, выпрыгнул на берега, надел на голову шлем и опоясался мечом. Осмотрев поле, он увидал на земле тяжелое медное ярмо, а возле него – железные плуг и сошник. Подойдя к плугу, осмотрел свои доспехи, снял шлем и, прикрываясь щитом, пошел по полю искать страшных быков. Внезапно выскочили гефестовы быки из подземной пещеры, где были их стойла, и, дыша пламенем и покрываясь черным паром, бросились на героя. Устрашились аргонавты, но Ясон, держа перед собою щит, стоял неподвижно и спокойно дожидался нападения чудовищ. Со страшным ревом набежали на него быки, и оба разом ударили в него рогами, но герой не покачнулся; рассвирепев еще более, быки снова напали на него и палили его пламенем, но, благодаря талисману, данному Медеей, Ясон остался невредим. Схватил он правою рукой одного из быков за рога и привлек его к плугу, привлек потом и другого; надел он им ярмо на шею, и с помощью Тинтаридов, Кастора и Полидевка, запряг их в плуг. Подивился тогда Эет необычайной силе героя. Ясон же, снова накрыв голову шлемом, взял щит и копье, и погоняя копьем свирепых извергавших пламя быков, стал пахать поле и засевать его зубами дракона. Когда солнце стало склоняться к западу, все поле Арея было вспахано и засеяно, и неутомимый пахарь выпряг быков из-под плуга. Освободив быков, Ясон так напугал их своим оружием, что они из всех сил бросились бежать от него по широкому полю; сам же он направился к кораблю, – из земли не взошли еще те витязи, с которыми предстояло ему вступить в бой. Друзья обступили героя толпой и ободряли его; слушая их речи, он нагнулся к реке, зачерпнул шлемом воды и утолил томившую его жажду; потом расправил свои члены и ощутил в себе великую силу и мужество. На поле между тем стали появляться из земли вооруженные витязи в блестящих шлемах и доспехах, и вскоре все Ареево поле покрылось щитами и остроконечными копьями. Тут вспомнил Ясон наставление Медеи. Поднял он тут с земли большой и претяжелый камень: четверо силачей едва ли могли бы сдвинуть этот камень с места; Ясон же без труда приподнял его и бросил в толпу воинственных медных воинов. Сделав это, он опустился на колена и укрылся своим щитом. Увидав, с какой легкостью бросил герой тяжеловесный камень, громко воскликнули колхидцы и взволновались как море; Эет же оцепенел от изумления. Дикие воители бросились один на другого, как бешеные собаки: каждому казалось, что камень был брошен другим. Бились воители между собою и как сосны или дубы, сваливаемые ураганом падали на землю и испускали дух. Бросился на них тогда Ясон и стал рубить их мечом. Падали они под ударами меча его, как падают на хлебной ниве побитые градом соломины; поле было покрыто их трупами, черная кровь рекой текла по бороздам.

Полный гнева и скорби, смотрел Эет на подвиги героя. Не сказав ни слова, поехал он в город и размышлял дорогой, как бы извести чужеземцев. Ясон же, при наступлении ночи, отправился к кораблю и здесь в кругу своих друзей расположился отдыхать от понесенных им трудов.

15. Похищение руна

Эет созвал во дворец свой знатных колхидцев и всю ночь совещался с ними о том, как бы погубить аргонавтов. Яростным гневом пылал на них колхидский царь и был убежден, что Ясон совершил возложенный на него подвиг не без содействия его же дочерей-колдуний. Гера смутила мысли Медеи и исполнила ее непреодолимого страха. Трепетала царевна как лань. заслышавшая в лесу лай охотничьих собак, и казалось ей, что отец знает ее вину и измышляет ей страшную, небывалую кару. Как безумная, бродила она по своему жилищу, рвала на себе волосы и готова была принять смертоносный яд, но Гера изменила ее мысли и внушила ей намерение бежать с сыновьями Фрикса. Мысль эта снова окрылила упавший было дух Медеи; она отрезала прядь волос со свой головы и положила их на ложе: эту прядь оставляла она матери на память о себе; после этого поспешно вышла из своего покоя.

Движимые силой ее заклинаний, сами собой растворялись перед ней ворота дворца. Выйдя из него, она босыми ногами стремительно пошла по полю окольными путями и тропинками, которые хорошо разузнала во время своих ночных странствований за волшебными травами; шла к тому месту, где находился корабль чужеземцев. Селена, тихое светило ночи, увидала Медею, идущую ночью в стан аргонавтов, и тихо сказала сама ce6е: "Вот, не одна я мучусь любовью! Когда тебе бывало нужно искать волшебных трав во тьме ночной, ты часто заклинаниями своими низводила меня с небес и заставляла идти в Латмийскую пещеру, куда влекла меня любовь; теперь же и сама ты терзаешься любовью к Ясону! Ступай же; но как ни хитра ты, а много тебе придется перенести горя».