Классические мифы Греции и Рима

Так говорила Луна-Селена. Медея же спешила к сверкавшему у реки огню, который развели на всю ночь спутники Ясона в честь его победы. Подойдя к берегу, громко кликнула она Фронтиса, младшего сына сестры своей. Фронтис с братьями и Ясон тотчас узнали голос Медеи и трижды ответили ей на ее троекратный призыв. Герои стали грести к берегу, и прежде чем успели причалить, Ясон, Фронтис и Арг выпрыгнули на берег и подошли к девушке. Обняла Медея колена племянников и робко и тоскливо стала молить их:

– Спасите меня от гнева отца моего: все открыто, и нет мне более никакого спасения. Я вам достану руно, чарами усыплю охраняющего его дракона; но ты, Ясон, поклянись мне перед твоими соратниками, что сдержишь свое обещание и будешь охранять меня, осиротевшую, от всякого позора.

Ясон поднял царевну и обнял ее:

– Олимпийским Зевсом и Герой, охранителями брака, клянусь я тебе, что женой введу тебя в дом свой, если только суждено нам возвратиться в отчизну».

Произнося эту клятву, он вложил руку свою в ее руку. Медея же велела ему тотчас же плыть к священной рощи Арея, – хотелось ей, чтобы герои в эту же ночь овладели руном. Когда корабль прибыл к назначенному месту, Медея и Ясон оставили корабль и по узкой тропинке пошли в лес, к тому дубу, на котором висело золотое руно, блиставшее как облако, облитое золотистыми лучами утренней зари. Когда они приблизились к дереву, страшный дракон, свирепо поводя налитыми кровью глазами, вытянул свою длинную шею и зашипел, и шип тот раздавался далеко по берегам реки и по темной дубраве. Бестрепетно подошла к чудовищу Медее и тихим голосом стала призывать на помощь бога сна, могущественнейшего из богов, и Гекату. Ясон не без страха следовал за ней. Обессиленный ее заклинаниями, дракон лежал уже вытянувшись по земле, только голова его поднималась еще, вытягивалась вперед и грозила пришельцам. Медея, брызнула ему в глаза несколько капель волшебной воды и произнесла самое сильное заклинание. Силой своих чар она усыпила дракона: он сомкнул очи, закрыл грозную пасть и, засыпая, опустил отяжелевшую голову на землю.

Медея, продолжая обрызгивать очи дракона волшебною водой, держала его в усыплении; Ясон же в это время снял с дуба золотое руно. После этого оба покинули рощу и поспешили к кораблю. Руно, ниспадавшее с плеч героя до ног, бросало вокруг себя золотистый блеск и освещало им путь. С первыми лучами утренней зари пришли они к кораблю; Аргонавты немало подивились на драгоценное руно, блиставшее, искрившееся, как молнии Зевса. Толпой теснились они около Ясона: каждому хотелось осязать дивное руно, но Ясон прикрыл его своей одеждой. Посадил он девушку на корму корабля и обратился к своим спутникам с такою речью:

– Незачем нам долее медлить здесь, тотчас же повернем корабль и поплывем к родным берегам. Сокровище, за которым мы прибыли в Колхиду, теперь в наших руках, благодаря помощи этой девушки, которую я женой введу в свой дом. Боюсь я, как бы Эет не направился с своим народом к устью реки и не воспрепятствовал нашему отплытию; а потому пусть половина из вас тотчас же возьмется за весла, а другая пусть станет на стражу со щитами в руках, – охраняя нас от оружия колхидцев.

Быстро обрубил он мечом канаты, которыми корабль был привязан к прибрежным сваям, и гребцы, дружно взмахивая веслами, погнали корабль вниз по реке.

И прав был Ясон: Аргонавтам нужно было спешить. Эет узнал уже о любви дочери своей к Ясону, о бегстве ее и о похищении золотого руна; еще ночью поднялся он со всем своим многочисленным народом в погоню за похитителями и за предательницей-дочерью. Когда же колхидцы прибыли к устью реки, корабль аргонавтов был уже далеко в море. Полный гнева и скорби, старый царь Колхиды поднял к небу руки и призвал Зевса и Гелиоса в свидетели злодеяния, а потом объявил своим подданным, что если они не доставят ему в руки преступную дочь, он всем им снесет головы с плеч. Тотчас же стали колхидцы готовить к отплытию в море корабли свои и в тот же день под предводительством Абсирта отплыли от берегов Колхиды, в погоню за аргонавтами.

16. Возвращение