Классические случаи в психологии

Мнемонист Соломон старался упростить свои методы вспоминания для ускорения выполнения заданий на сцене. Как отмечалось выше, он добивался того, чтобы используемые им мысленные образы могли быть «видны» максимально отчетливо. Он также разработал «стенографическую» систему для своих визуализаций: пытался создавать образы, которые были менее подробными, чем те, которые он использовал прежде в заданиях на воспроизведение элементов ряда. Соломон установил, что менее детальные образы требуют меньше времени для кодирования, но по-прежнему позволяют ему вспоминать ассоциируемые с ними слова. Для работы с бессмысленными слогами, которые часто предлагала ему для запоминания публика, он учился связывать свои образные ассоциации с множеством самых разных слогов. Он уделял этой проблеме по несколько часов в день и, в конце концов, научился без труда создавать образы для бессмысленных буквосочетаний. Используя такие методы, он мог вспоминать слова на иностранных языках, бессмысленные слоги и ничего не значащие математические формулы.

Лурия твердо верил, что невероятная способность Соломона к запоминанию была врожденной. Мнемонические методы, используемые во время выступлений перед публикой, были всего-навсего средствами улучшения его естественной способности, позволяющими лучше удовлетворять все более требовательную аудиторию.

Другие родственные способности

Наличие у Соломона экстраординарной зрительной памяти означало, что он мог совершать невероятные физические действия, используя силу своей мысли. Как признавался он сам, «если я хотел, чтобы что-нибудь случилось, я просто рисовал это в своем сознании».[24] И это не было пустым бахвальством: он действительно мог регулировать частоту сердцебиений и даже изменять свое восприятие боли с помощью собственного воображения.

Для изменения частоты сердцебиений он просто должен был представить себе, что бежит за поездом или спокойно лежит на кровати. Эти образы были для него настолько реальными, что его тело изменяло свои физиологические реакции. Кроме того, он мог изменять температуру своих рук, воображая, что одну руку он кладет на печку, а в другую берет лед. Замеры температуры кожи каждой руки показывали, что она изменялась на пару градусов.

Помимо этого, Соломон мог изменять свое восприятие боли. Сидя в кресле у зубного врача, он мог мысленно представить себе другого человека, которому сверлят зуб бормашиной. Это означало, что боль испытывал именно этот «другой человек». Он умел также приспосабливать глаза к темноте, представляя себя в комнате с зашторенными окнами, и вызывать реакцию зрачка на звуковой стимул, представляя, как он «слышит» пронзительный звук. Несмотря на то, что Соломона обследовали в специализированной неврологической клинике, ученые выдвинули мало объяснений этим способностям.

Проблемы памяти

Теперь совершенно ясно, что Соломон обладал уникальной памятью. Однако у его способностей были и отрицательные аспекты. Из-за обилия образов, которые ассоциировались с каждым услышанным им словом, он вынужден был требовать достаточно медленного представления информации, чтобы успевать преобразовывать слово в образ.

Многие люди, видевшие Соломона в первый раз, рассказывали, что он казался им довольно неорганизованным, унылым или туповатым. Это было действительно так, если ему читали рассказ в быстром темпе и он обнаруживал, что множество образов, порождаемых каждым словом, сталкивались с образами, порождаемыми голосом чтеца и любыми другими внешними звуками. В результате возникала мешанина образов. Поэтому повторение простого отрывка текста иногда становилось для него соизмеримым по трудности с подвигами Геракла. Задача воспроизведения или простого изложения сути бегло прочитанного отрывка, казалось, была для него непосильным делом, так как каждое слово порождало в его мозгу множество образов. Соломон демонстрировал неспособность выбирать самые важные или ключевые идеи из текста. Любая подробность порождала дополнительные образы, что часто уводило его все дальше и дальше от главной мысли услышанного отрывка.