Классические случаи в психологии

Соломон также плохо справлялся с воспроизведением абстрактных идей. Любую информацию он перерабатывал визуально. По его собственным словам, «другие люди думают, когда они читают, а я все это вижу».[25] Он часто обнаруживал, что одно слово в отрывке внезапно порождало образ, а затем от этого образа он переходил к родственному образу, не связанному с исходным текстом. В результате, возникновением связанных между собой образов управляло его собственное мышление, а не сам текст. Абстрактные слова также представляли реальную проблему, так как их визуализация вызывала большие трудности. Например, он признавался, что не мог увидеть слово «бесконечность». Слово «что-то» виделось ему в виде плотного облака пара, а слово «ничто» — как более тонкое и полностью прозрачное облако. По сути, он не мог понять идею или слово, если не мог их увидеть, а некоторые идеи и слова с трудом поддавались визуализации. Соломон потратил много часов своей жизни на то, чтобы справиться с этой проблемой, хотя большинству из нас она кажется довольно простой.

Он крайне плохо справлялся с синонимами и метафорами из-за переполнявших его образов. Такие слова, как «ребенок», «мальчик», «младенец», «малыш» и им подобные, имели совершенно разные значения, в то время как писатель мог их использовать одно вместо другого, не слишком задумываясь об этом. Но у Соломона они обрабатывались совершенно разными способами. Кроме того, слова со многими альтернативными значениями создавали серьезные проблемы, поскольку возникавшие образы были всегда одинаковыми, несмотря на разный смысл слов. Нередко Соломон настолько увязал в деталях, что был не в состоянии видеть общую картину. Он практически никогда не мог читать стихи. Каждое слово вызывало в его сознании свой образ независимо от того, стремился к этому поэт или нет, и тот образ, который видел Соломон, часто скрывал смысл, ассоциируемый с этим словом.

Другим слабым местом Соломона было распознавание любой формы логической организации материала. Он с трудом распознавал схемы, которые могли бы облегчить вспоминание, и никогда не использовал никаких логических средств, которые могли бы упростить воспроизведение запомненного материала. Однажды ему предложили для запоминания список названий птиц, но он не смог разглядеть очевидную связь между словами в списке и стал обрабатывать их как не связанные между собой термины, а не как слова, принадлежащие к одной и той же категории «птицы». Используемый им метод означал, что каждое слово порождало один или несколько независимых образов, и эти образы не были связаны со следующим словом в списке. То же самое происходило и с числами, размещенными в определенной логической последовательности. Распознать эту логику ему обычно никогда не удавалось. Сам Соломон признавался: «Если бы мне показали буквы, размещенные в алфавитном порядке, я бы этого не заметил... я просто стал бы запоминать их одну за одной».[26]

Возможно, покажется удивительным, что Соломон имел довольно плохую память на лица и голоса, слышанные им по телефону. Он жаловался, что они казались ему переменчивыми и зависящими от настроения людей, которым они принадлежали. Соломон видел лица постоянно изменяющимися. Он сравнивал узнавание лица с наблюдением за волной, изменяющей свою форму. Он утверждал, что голос человека может изменяться за день до тридцати раз. Каждое изменение голоса вызывало у Соломона разные наборы образов, и поэтому узнавание какого-то одного голоса представляло большую трудность. Он становился настолько обеспокоенным звучанием голоса человека, что переставал фиксировать то, что этим голосом произносилось.

Синестезия Соломона позволила ему иметь феноменальную память, но отсутствие разделительной линии между его ощущениями иногда приводило к странным последствиям. Так, по его словам, он мог нормально есть в ресторане, если в зале звучала определенная музыка, в противном случае звуки музыки изменяли для него вкус еды. Соломон утверждал, что «если вы выбираете правильную музыку, то все имеет правильный вкус. Разумеется, люди, работавшие в ресторане, это знали...»[27] Известен случай, когда он при выборе мороженого спросил, какие сорта имеются в продаже, продавщица произнесла слова «фруктовое мороженое» таким тоном, что «целые горы каменного угля и черного шлака посыпались из ее рта, и я не мог заставить себя купить у нее никакого мороженого после подобного ответа...»[28] Другой пример связан со словом «свинья», которое у Соломона вызывало изящные и нежные образы, плохо гармонировавшие с качествами, обычно приписываемыми этому животному. Для него звучание слова, голос произносящего и смысл кодировались совместно; все эти параметры должны были соответствовать друг другу.

Попытки забывания