Классический буддизм

Итак, действие может быть признано греховным в том случае, если оно аффективно мотивировано, его цель осознана, объект деяния конкретизирован.

В целом буддийские теоретики указывали также на попущение греху как на внутреннее согласие с греховным образом действия. Это — безнравственные в своем существе сознательные импульсы-побуждения и соответствующие им телесные и словесные действия. Поскольку попущение греху затрагивает глубинные мотивационные структуры, оно взращивает дурную, т. е. противоречащую доктринальным представлениям о благом, предрасположенность, которая обладает свойством воспроизводиться в течение всей жизни индивида.

Группу предельно тяжких грехов представляют собой пять так называемых смертных грехов. Это глубоко безнравственные деяния, кармическим следствием которых является немедленное рождение в аду.

Буддийская религиозная доктрина относит к категории смертных грехов такие чудовищные с точки зрения традиционной нравственности деяния, как убийство матери, убийство отца, убийство архата, раскол конкретной буддийской общины и злонамеренное пролитие крови Татхагаты.

Дополнительное обстоятельство, выводящее смертные грехи за рамки обычных человеческих неблагих деяний, — это полное исчезновение корней благого в составе индивидуального потока причинно обусловленных дхарм грешника. Они будут возрождены только в конце следующего (адского) существования — в момент смерти в аду.

Весьма важно подчеркнуть, что, согласно абхидхармистской канонической традиции, из всех типов живых существ смертный грех способны совершить лишь люди, причем одержимые не только бесстыдством, но и наглостью. По мнению абхидхармистов, содеять его могут только мужчины и женщины, имеющие обычную гетеросексуальную ориентацию, причем не страдающие ни импотенцией, ни фригидностью. Ни евнухи, ни «двуполые» (до конца неясно, имеются ли в виду гермафродиты или гомосексуалисты) никогда, полагали теоретики Абхидхармы, не покушаются на смертный грех, поскольку их сознание, крайне подверженное взаимно противоположным устремлениям, не может утвердиться ни в истинном, ни в ложном. В детстве и отрочестве они не получают ни достаточной заботы, ни попечения, ни должного воспитания, поскольку родители не понимают их и не могут любить в полной мере. Евнухи и двуполые, со своей стороны, также не способны любить своих родителей обычной — скромной и почтительной — любовью, они, кроме того, не испытывают перед отцом и матерью никакого стыда, не уважают их. (Отметим, что традиционные жизнеописания достойных буддийских монахов содержат указание на их «раннее благочестие» и особую почтительность к родителям, характерную для этих вполне обычных в сексуальном отношении людей.)

Абхидхармисты считали, что евнухи, импотенты и двуполые не могут быть приняты в сангху, ибо нет надлежащего метода, позволяющего им освободиться от аффектов. Махаянская традиция оказалась значительно либеральней. Так, согласно учителю Асанге, евнухи, импотенты и двуполые имеют право принять обеты буддистов-мирян и лишь более высокие дисциплинарные статусы Пратимокши им недоступны.

Примечательно, что гомосексуальные проявления, известные в христианстве как содомский грех, никогда специально не рассматривались в классическом буддизме. В общем смысле, приравнивая «двуполых» к евнухам и импотентам, буддийская традиция трактовала необычные проявления сексуальности как психофизический изъян, практически не поддающийся коррекции, но не как грех.

Ни в канонической, ни в постканонической традиции евнухи, «двуполые» и импотенты — и это необходимо отметить — не причислялись к мужчинам либо женщинам. По мнению буддийских мыслителей, опиравшихся на Слово Будды, за проявление женской и мужской гетеросексуальной ориентации отвечали специальные врожденные психические способности — соответственно, женская и мужская. Они же способствовали формированию женского и мужского характеров, т. е. становлению «пола личности». Существование какой-либо гомосексуальной или асексуальной психической способности отрицалось, ибо подобные способности не были перечислены Бхагаваном в двадцатидвухчленном списке факторов, доминирующих в психике. На этом основании евнухи, «двуполые» и импотенты и рассматривались как ущербные в аспекте психических способностей человеческие существа, ибо отчетливо выраженный «пол личности» являлся необходимым условием в осуществлении практики преодоления аффектов.

Однако вера буддистов в величайшую силу преобразующего кармического действия нашла свое отражение и в ряде сюжетов, связанных с идеей прижизненной перемены пола. Так, в одном из подобных сюжетов повествуется о некоем евнухе, который, видя быков, предназначенных для кастрации, проникся к ним глубочайшим состраданием и спас животных от этого. В скором времени он обнаружил, что обретает нормальные мужские половые органы и соответствующие им функции. Сознательное благое действие открыло былому евнуху перспективу приобщения к Дхарме и вступления в сангху.