Классика российского налогового консалтинга: Аудитор. Консультант. Советник. Аудитор (возвращение)

Похороны Кати были немноголюдными. Скандальный оттенок, вызванный странными обстоятельствами ее смерти, не позволил отцу покойной провести обряд с той светской пышностью, которая присуща похоронам людей его круга. Люди, собравшиеся солнечным днем на одном из умеренно-престижных московских кладбищ, стихийно разделились на две группы. В центре одной из них, располагавшихся непосредственно у открытой могилы, находился Василий Степанович. Выражение его глаз скрывали затемненные очки. За его спиной располагалась стайка родственников и соратников по бизнесу. Чуть в стороне, сцепив руки замком и широко расставив ноги, озирали окрестности трое дюжих телохранителей олигарха.

Савельев приехал на кладбище, но подойти к отцу Кати было выше его сил. Как такое могло произойти? В голове не укладывалось. Василий Степанович – грозный олигарх и отец Кати… Кто он? Смертельно опасный противник? Враг? Убитый горем отец, потерявший единственную дочь? Безжалостный убийца? Мысли путались, кровь стучала в висках. Одуряющий запах цветущей повсюду сирени туманил рассудок. Все это напоминало дурной сон, кошмар, из вязкого ужаса которого никак не получалось выбраться. Катюша, Катенька, солнышко, счастье мое… Стас почувствовал, как темнеет в глазах от обрушившегося горя и отчаянья. Разбилось счастье, звенящая пустота и холод в душе. Оборвалась кинопленка, где промелькнули счастливые кадры их с Катей истории любви, ее голос, смех, взгляд, жесты, движения… Раз – и нет ничего! Не будет хэппи-энда!

С окаменевшим лицом Стас стоял в стороне от группы родственников. К нему стихийно потянулись друзья его невесты. Ленусик и Леша Карпов синхронно хлюпали носами, поддерживая Стаса под правый и левый локоть соответственно. Рядом журналист Левченко, потупив голову, переминался с ноги на ногу. Он только что принял важное решение. Прямо на кладбище ему позвонил редактор одного светского еженедельника и предложил журналисту написать репортаж со скандальных похорон. Гонорар предлагался достаточно увесистый. К чести акулы пера нужно сказать, что обозначенная сумма вызвала только секундную задержку с ответом. Левченко отказался поставлять колоритные сплетни с похорон своей подруги. И сделал это в очень грубой форме. Дальнейшая публикация его материалов в престижном издании отныне была исключена.

От окружавшей олигарха группы людей незаметно отделилась одна фигура. Ольга Кузнецова с бледным, как мел лицом подошла к Савельеву.

– Стас, я не знала… – тихо проговорила она, коснувшись его плеча.

– Ничего не говори сейчас, – едва сумел разжать стиснутые зубы Савельев.

Все шло своим чередом: речи, слезы, проход вдоль могилы, соболезнования родным и близким… Только Стас не сошел со своего места, он стоял, слегка раскачиваясь на пятках, не отводя взгляда от могилы. Церемония завершилась, люди потянулись к выходу с кладбища. Ленуся и Карпов, легонько подталкивая под локти Савельева, постарались пристроиться к хвосту процессии.

Чтобы выйти из состояния оцепенения, Стас буквально заставил себя снова взяться за работу. Но было заметно, что он двигается, говорит, совершает все необходимые действия на автомате, как робот – четко, просчитано, без эмоций. Через несколько дней после похорон в офисе Савельева раздался очередной звонок. Секретарша из приемной «СтаБиКо» сообщила главе «Фронды» о том, что ее босс хочет с ним встретиться. Личная безопасность ему при этом гарантирована.

– Вы предлагаете мне приехать к вам в офис? – спросил Стас.

– Нет. Василий Степанович пожелал, чтобы разговор состоялся в неформальной обстановке.

– Хорошо. Но у меня сегодня много дел, – слукавил Савельев.

– Много времени у вас эта встреча не займет. Посмотрите, пожалуйста, в окно.

Савельев исполнил эту просьбу. Прямо перед дверью его офиса стоял лимузин пронзительно черного цвета. Задняя дверка машины была предупредительно распахнута. Стас положил трубку и вышел на улицу. Он шагнул в салон и разместился на кожаном диванчике. Напротив него сидел Катин отец. Василий Степанович сделал большой глоток из горлышка бутылки и протянул стеклянный сосуд Стасу.

– Держи. Помянем Катюшу. Девятый день сегодня.

Несостоявшийся зять олигарха предложение принял. Он отхлебнул обжигающий напиток, поставил бутылку между колен и вопросительно посмотрел на своего визави.

– Спасибо, что принял мое приглашение. Не побоялся, – начал Василий Степанович.

– А я теперь ничего не боюсь, – глухо ответил Стас. – Все самое страшное со мной уже произошло.

– Ты не прав. У тебя еще вся жизнь впереди. И самое страшное, может быть, тоже. А вот со мной действительно приключилась непоправимая беда.

– Вы же сами во всем виноваты! – Савельев посмотрел прямо в глаза Катиному отцу.

– Слушай сюда, волчонок, – Василий Степанович вызов Стаса принял и взгляда не отвел. – Я волк матерый, так что могу тебя еще жизни поучить. В том, что произошло, никто не виноват. Никто из людей.

– А кто тогда?

– Судьба. Фатум. Рок. Предопределение. Называй, как хочешь.

– Вы хотите сказать, что от человека в этой жизни ничего не зависит?