Классная дама (СИ)

— Негодяй! — отчеканила я, глумливо задирая подбородок и стараясь не расхохотаться. Козочка, побольше ругательств. — Жалкое ничтожество! Лжец! Подлец! Проходимец! Каналья!

Полковник держался за косяк, был не до конца одет, но с початой бутылкой — лакей стоял насмерть, пришлось идти самому. Меня в столовой не оказалось, Ветлицкий пустился на поиски, и я прикидывала, в какую сторону кинуться, если бутылка полетит прямиком в меня.

— Кто вам дал право… — совершенно трезво заорал опомнившийся Ветлицкий и попробовал сделать шаг, но пошатнулся и едва ли не сполз по косяку. Бутылку он не выпустил, я отмела риск нападения как ничтожно малый, размахнулась, и письма полетели ему в лицо. Дезориентируй противника — бей первой.

— Мерзавец! — щеки мои вспыхнули, и вовсе не от того, что было стыдно. Я подскочила к обалдевшему Ветлицкому и с размаху влепила ему пощечину. Стой, козочка, я не буквально имела в виду! — Фальшивое сиятельство! Мошенник! Голодранец!

У Софьи благодаря любовным романам был обширный словарный запас, и изводить полковника она могла долго. Пора было сматываться, я проскользнула мимо Ветлицкого, выскочила в коридор и почему-то свернула к столовой. 

— Козочка, выход там! — закричала я, сражаясь сама с собой и не понимая, какого черта меня туда понесло. Из столовой с ящиком вина показался лакей — воспользовавшись руганью, он спасал положение, пряча от буйного господина выпивку. 

— Две тысячи целковых за платье? — взвизгнула я ему в лицо, но у лакея обнаружилась непревзойденная реакция. Несмотря на ношу, он ловко скакнул в столовую и захлопнул дверь перед моим носом. — Вы нищий! Ваша жена давно урезала вам содержание! И не смейте меня останавливать, вы, бесстыжий лгун! Дрянь, альфонс! — вопила я в закрытую дверь, опасаясь обернуться назад, но все же себя пересилила: Ветлицкий стоял в дверях кабинета, держался за косяк, смотрел на бутылку и молчал. — Прощелыга! Фанфарон! Нищеброд! Козел!

Последнее я добавила уже от себя, зато от души. Дверь приоткрылась, моя курточка вылетела и упала к моим ногам, и столовая снова стала неприступной как сезам. Вероятно, лакей решил там пересидеть напасть, и я могла ему лишь посочувствовать.

Я хлопнула входной дверью. Мы с тобой молодцы, козочка, ты молодец, где та робкая Софья, которая шарахалась от нищенок и испуганно вздрагивала, когда ее намеревались определить на содержание к какому-то Титу.

— Да лучше к Титу, — проворчала уязвленная Софья. — Он хотя бы богат. 

Я досадовала. Множество вопросов остались навсегда без ответа, но я при любом раскладе не поставлю на кон, что узнала бы, например, как к Ветлицкому попало письмо. Во рту пересохло, сердце гулко стучало, я остановилась на лестничном пролете и принялась натягивать курточку.

— Владыка, а если бы я в самом деле решила пойти к нему в содержанки? — жалобно захныкала Софья. — Как дешево я бы себя продала. Две тысячи — и тех у него нет!

— Твое платье стоит две тысячи? В списке этого не было, — мрачно уточнила я, но Софья мне отвечать не стала. Я вздохнула, застегнулась и спустилась на первый этаж.

Стемнело, падал редкий снег. Ветер встряхнул, обжег мне лицо и руки, но я сочла это за благодать. Авантюра удачна, я нашла такое важное для меня письмо и заострила внимание на послании госпожи Ветлицкой — худо-бедно отвела от себя подозрения. Я прошла в ворота мимо равнодушного дворника, убрала с лица растрепавшиеся волосы. Мимо пролетела, обдав подол вязкой жижей, роскошная карета.

— Сукин сын.

Где-то играла, набирая силу, развеселая музыка, я услышала фейерверк. У людей праздник, а я запрусь у себя, если меня еще пустят в проклятую академию, сяду и все обдумаю. Или отправиться во дворец? Как я есть, растрепанная, неприбранная, но я не так уж блефовала, когда говорила, что дойду до императрицы. Я помнила, что она в положении, что у нее непростая беременность — раз это известно за пределами дворца, то все слишком плохо, чтобы скрывать, но я надеялась, что, может быть, кто-то из секретарей или фрейлин…

Фрейлина. Мориц фрейлина, и та заговорщица, Лопухова, не пережившая допросы, была фрейлиной. Козочка, скажи мне, какого черта фрейлине нужна была ты, чтобы подобраться к наследнику? И в письме из того, что я успела прочесть, о наследнике нет ни слова?

— Летний дворец — резиденция цесаревича, тут нечего и гадать, — скривилась Софья. Ее задело, что герой несостоявшегося романа оказался обычным пьяницей, ей хотелось уединиться и пострадать. Я мешала.

— Тебе не кажется, что письмо похоже на оговор? — спросила я, сторонясь еще одного ретивого экипажа. — И куда мы идем, скажи на милость?

— На площадь. Здесь богатый квартал, извозчики только там. Что тебе не нравится в этом письме? Ты его так хотела заполучить.

— Все, — отрезала я.