Классовая борьба. Государство и капитал

Что такое советская власть? Пока мы вынуждены пользоваться прежними формулировками и историческими аналогиями и поэтому обречены выслушивать критику прежней политики и нелепые обвинения в ретроградстве. Мы уверены, что постепенно развеются все неопределенности; а пока мы говорим: советская власть — не есть прежняя СССРовская власть, номенклатурная власть партии и бюрократического аппарата; советская власть — есть власть Советов, но не брежневских аплодисментщиков, а выборных представителей трудовых коллективов: власть трудящихся «снизу», жесткая власть: диктаторская власть пролетариата. Власть рабочих — не есть абстрактно-народное представительство (т. е. на словах народное, а на деле — власть правящей бюрократии и представителей крупного капитала) и не «общенациональное», т. е. общее с буржуазией, с чиновниками, с попами и т. д., а рабочее представительство.

Народная власть в центристском понимании — это «выбранные народом» популярные говоруны-демагоги. Нам говорят: в «демократическом» обществе народ влияет на власть посредством выборов. Уловка заключается в том, что разобщенный народ «выбирает» власть поодиночке — каждый поодиночке, не сговариваясь, не обсуждая. Социалистический демократизм должен заключаться в том, чтобы было видно открыто, какая группа (слой, класс) выдвигает и поддерживает того или другого кандидата. Промышленные заводы, колхозы, НИИ, вузы — одного, банковские структуры — другого, администрация — третьего. Именно так народ сможет увидеть, кто есть кто — не углубляясь в дебри предвыборных слов. Невозможно всеобщее голосование устроить по производственному признаку; но чтобы территориальное голосование было истинно демократическим, выдвижение кандидатов возможно устроить по предприятиям, по трудовым коллективам. Сегодня это партийные списки. Коммунисты называют народной лишь такую власть, где народ представлен во власти пропорционально своему классовому составу: банкиров в стране 0,01 %, крестьян — 20 % и т. д. — и соответственное их представительство во власти всех уровней.

Еще и еще раз нужно повторить, что под рабочим классом марксизм понимает не только промышленно-заводских рабочих, людей технических специальностей, а всех трудящихся, продающих свою рабочую силу, все многоцветие пролетариата. Поэтому «плюнем в лицо той мерзкой слякоти», пытающейся убедить нас в безграмотности рабочего класса: инженеры, ученые, врачи, агрономы, преподаватели вузов во много раз эффективней распорядятся национальным достоянием, чем спекулянты, функционеры и демагоги. Социализм как идеал социальной справедливости надежно привит русскому народу, хотя его настоятельно пытаются отравить блудными теориями.

Подобно тому, как большевики отвечали на беспрерывные вопросы, что Октябрьская революция совсем, совсем другая, нежели была Великая французская, мы говорим: новая русская коммунистическая революция будет кардинально отличаться от социалистической революции 1917 года — новые времена, новые условия, новый рабочий класс, новый марксизм. Революционные марксисты учитывают и изучают опыт всех прежних революций и опыт истории XX века: Европа, Германия, Советский Союз, Китай. Мы не боимся обвинений и попыток загодя приписать нам повторение ошибок и преступлений большевистской революции и соцстроительства. Мы, коммунисты, не повторим большинства прошлых ошибок, но отдаем себе отчет, что совершим ошибок много новых — за то и ответим перед историей, но это не может остановить рабочий класс в стремлении к свободе.

В XX веке у рабочего класса в России впервые за многовековую историю появилось оружие — высшее образование. Рабочим как классу еще предстоит научиться им пользоваться. Это оружие — не только против всякого идеализма и поповщины, но, главное, против монополии эксплуататорских классов на государство и власть.