КЛАССЫ И СОСЛОВИЯ, СОСЛОВНО-КОРПОРАТИВНОЕ ГОСУДАРСТВО

Быстрое и разнообразное развитие полисного хозяйства, полисного товарного производства подстёгивало торговлю между полисами и не греческим миром соседних племён и восточных цивилизаций. А обусловленный разнообразием способов получения средств жизнеобеспечения и интенсификации семейного производства рост численности полисного населения в условиях нехватки земли способствовал созданию полисами своих колоний в разных местах прибрежной Европы и Малой Азии и налаживанию устойчивых хозяйственных, торговых и политических связей между ними. Полисное товарное производство после потрясений, вызванных возникновением общественно-государственной власти и её укреплением в VIII-VI вв. до н.э., последующие полтора столетия переживало бурный подъём, следствием которого явился расцвет полисного государства и общества. Но полисная экономика в это время становилась всё более и более зависимой от внешней торговли, что существенным образом воздействовало на внутриполитическое развитие классовых противоречий. В полисах зарождалось и постепенно становилось главным противоречием противоречие между теми слоями гражданства, которые занимались производственной деятельностью, производили товары для всевозможных рынков, и теми слоями, чьи интересы сосредотачивались на посреднической внешней торговле.

Для торговых посредников и тех, чьи семейные доходы зависели от финансового процветания торговых посредников, оказывалось неважным, где и чем торговать, важно было лишь получать наибольшую посредническую прибыль. У них возникали интересы собственности и деловые связи за пределами родного полиса, в других полисах или иных государствах. Покупая в разных полисах и странах склады для хранения товаров, дома для проживания, налаживая там деловые отношения с товаропроизводителями, торговцами и властями, они невольно проникались настроениями озабоченности за сохранность и расширение своих интересов собственности в этих полисах и странах. У них ослаблялась зависимость личного выживания от выживания родного полисного сообщества. Если в их среде кто-то оказывался на грани разорения, а ему предлагалась выгодная посредническая сделка, наносящая вред родному полису, соблазн спастись от личного разорения, от голода и нищеты часто был сильнее чувств связи с полисным сообществом. И чем богаче был посредник в товарно-денежном обмене, чем больше у него было деловых связей за пределами родного полиса, тем легче он поддавался соблазнам ставить личные интересы выше интересов полисного сообщества и даже своей семьи, если её члены сохраняли верность общественным интересам полиса. У торговых и финансовых посредников со сменой поколений укоренялись представления о личной собственности, о личных необщественных интересах. Особенно заметными такие настроения были у финансовых олигархов, которые создавали огромные состояния на финансовом посредничестве в торговле и в ростовщичестве. Под воздействием этих настроений их семьи переставали быть первичной ячейкой воспитания общественного сознания, и у членов их семей развивался предельный личный эгоизм, когда интересы удовлетворения текущих личных потребностей ставились выше любых, в том числе и семейных интересов, а интересы личной собственности – выше интересов семейной собственности.

Нарастающая неприязнь тех, кто занимался товарным производством и жил общественными интересами полиса, с одной стороны, и тех, кто занимался торговым посредничеством при товарно-денежном обмене и отчуждался от духа полисного патриотизма, с другой стороны, становилась основным движущим развитие полисных государственных и общественных отношений противоречием. Противоречием, которое было не разрешимым в условиях рыночной экономики, так как торговцы зависели от товарного производства, а производители товаров зависели от торговли. Данное противоречие толкало обе стороны бороться за господствующее влияние на учреждения государственной власти, чтобы посредством использования этих учреждений обеспечить наилучшую защиту своих интересов во внутренней и внешней политике.