Кластер Верда: Первое правило крови

– На самом деле вода необходима для обеспечения работы установки Лукориных. С одной стороны, слой воды защищает установку от каких-то там космических флуктуаций вероятностей, которые не самым лучшим образом влияют на образование узлов неопределенности. Легенду о гордиевом узле слышали? Вот, примерно так же воздействуют на узлы неопределенности эти самые космические флуктуации вероятностей. С другой стороны, как мы уже знаем, узлы неопределенности порождают пузыри земли. Или – пузыри вероятности. Неиспользованные пузыри необходимо утилизировать, поскольку иначе они становятся источником помех для нормального развития событий. От нынешних Лукориных мы слышали истории про то, как их предшественники, еще не имевшие понятия о необходимости утилизации пузырей земли, становились свидетелями того, как, сталкиваясь, пузыри порождали вихри локального хаоса. Находясь рядом, можно было наблюдать, как реальность в вихре меняется с калейдоскопической быстротой. Однако вряд ли кому-либо захотелось бы оказаться внутри этого вихря.

– Расскажи историю про рабочий журнал Лукорина, папа! – напомнил отцу Игорь.

– Честно говоря, я очень сомневаюсь в правдивости этой истории, – улыбнулся Александр. – Лукорины передают ее из поколения в поколение как семейную легенду. Однако уверяют всех, что все это произошло на самом деле. Лупус Лукорин рассказывает эту историю очень красиво и долго. У меня так не получится. Суть же ее заключается в том, что в свое время Игорь Лукорин долго и безрезультатно бился над одним из узлов установки Лукориных. Во время тестового запуска образовалось сразу три пузыря, которые столкнулись над рабочим столом Лукорина. Возникший на месте столкновения вихрь локального хаоса продолжался три дня. И все бы ничего, да только Игорь оставил на столе свой рабочий журнал, без которого он не мог продолжать работу. Когда же вихрь сошел на нет, журнал как ни в чем не бывало лежал себе на прежнем месте. А когда Игорь открыл его, он увидел схему того самого узла, над созданием которого так долго и безрезультатно бился. Рядом было стихотворение «Разброд». Одно из лучших, написанных Игорем Лукориным, по его же собственному признанию.

– И вот туда-то вы и собираетесь нас засунуть? – очень серьезно спросил у Александра Валтор.

– Ну, с тех пор многое изменилось, – заверил его абориген. – После того, как установку накрыли искусственным озером, вихри локального хаоса перестали возникать. Как оказалось, вода обладает удивительной способностью растворять пузыри вероятностей. Как говорит Татьяна Лукорина, не то в шутку, не то всерьез, вода в озере настолько насыщена самыми разнообразными вариантами тех или иных событий, что едва не кипит. Так что лучше в нем не купаться.

– И вы не купаетесь?

– Нет.

Валтор недоверчиво усмехнулся.

– В озере полно пираний, – подал голос с заднего сиденья Игорь.

– Разве пираньи не речные рыбы? – удивился Иона.

– Это специально выведенные озерные пираньи.

– Ну, и на фига их туда запустили? – недоверчиво посмотрел на воду Валтор.

– Видимо, опять-таки для того, чтобы отвадить от озера любопытствующих.

– Я сам, если бы случайно оказался на берегу этого озера, так непременно бы в воду нырнул.

– Так на то и расчет, что случайных людей здесь быть не должно.

– Ну, хорошо, и где же логово этих Лукориных?

– Вход в него с той стороны каменной гряды, – пальцем указал направление Александр. – Только, чтобы добраться до него, нужно обогнуть озеро вдоль зеленого берега. Там есть дорога. Пользуются ею не часто, но мы ее время от времени расчищаем. Чтобы не потерять связь с Лукориными. Прямо за водопадом есть пещера, ведущая на другую сторону каменной гряды. Ею мы и воспользуемся.

– А чем плоха дорога по правому берегу? – спросил Валтор. – Она ведь примерно втрое короче.

– Тем, что ее нет, – коротко ответил Александр.

– Ну, как скажешь.

Валтор завел мотор и вывернул руль налево.

Дорога, действительно, была в хорошем состоянии. Она тянулась в трех-четырех метрах от берега озера, но зеленые заросли по обеим ее сторонам были настолько густыми, что ни воды, ни неба над головой не было видно. Создавалось впечатление, что квад движется по бесконечно длинной искусственной галерее, наполненной зеленоватым полумраком и неумолчным птичьим треском. Птиц в кронах деревьев было неимоверно много. И все они были крупные, с длинными хвостами и ярким, разноцветным оперением.

– Честно признаться, – сказал Иона, – я совершенно запутался в истории семьи Лукориных. Ясно только, что все это начал Оскар Лукорин, создатель теории Лукорина – Барклая, а его внук Игорь Лукорин завершил создание установки.

– Немудрено запутаться, – коротко рассмеялся Александр. – Семья Лукориных очень многочисленная. И многие представители этого семейства занимались экспериментальной физикой. Сейчас работу с установкой Лукориных возглавляют двое, брат и сестра, Лупус и Татьяна Лукорины.

– И сколько человек под их началом?

– Около шестидесяти.

– Все Лукорины?

– Вовсе нет. Те, кому это интересно.