Клаудиа, или Дети Испании

— Удивляет, Ваша Светлость, не это, удивляет другое: что кто-то еще всерьез верит в действительность их управления страной, — тут же съязвила герцогиня.

— А вам палец в рот не клади, — прикрылся граф бесцветной фразой.

— Да, Ваша Светлость, это вы верно заметили, — подтвердил усаживавшийся по правую руку от почетного гостя маркиз Пеньяфьель герцог Осунский, двоюродный брат и супруг герцогини, бывший на три года моложе ее. Сама герцогиня села по левую руку от гостя. — Вы слышали анекдот о том, как Сант-Яго, попав к Богу, просил его о милости для нашего народа? — вдруг с усмешкой спросил графа маркиз.

— Нет, Ваше Сиятельство, не доводилось.

— Если изволите, я коротко расскажу вам, пока гости рассаживаются.

— Будьте так любезны, Ваше Сиятельство.

— Покровитель нашей благословенной страны Сант-Яго после смерти предстал перед Богом. Господь, довольный его подвигами, сказал, что исполнит все, о чем бы тот ни просил. Тогда Сант-Яго попросил, чтобы Бог даровал Испании богатство и изобилие. — Быть по сему, — ответил Бог. — Храбрость и мужество народу, — продолжал Сант-Яго, — славу его оружию. Быть по сему, — был ответ. Хорошее и мудрое правительство, — продолжал Сант-Яго. Но это невозможно, — вдруг ответил Господь. — Ведь если в Испании будет еще и хорошее и мудрое правительство, то все ангелы покинут рай и уйдут в Испанию.

Граф де Милано для вежливости посмеялся, но подумал при этом, что девятый герцог Осуна, в отличие от своей блистательной жены, пожалуй, все-таки не очень далек умом. Впрочем, герцогиня на самом деле тоже не знает, насколько близка она к истине в своем последнем замечании… Но этим людям таких вещей знать и не следует.

— У каждой эпохи есть своя золотая пора, — продолжала между тем весьма словоохотливая герцогиня, — У язычников были говорящие животные, которые загадывали загадки. У христиан — евангелическая пора чудес. Средневековье развлекалось колдовством и ведьминскими шабашами, на которых черти в человеческом обличье растлевают девиц. А в наши дни единственной областью поистине необыкновенного является всемогущий разум. В наше время уже не место чудесам.

— А как же свобода, дорогая? — лукаво улыбнулся герцог. — Разве мы не верим в свободу больше, чем во всемогущий разум?

— Посмотрите, что сделали со свободой за Пиренеями, — вздохнула герцогиня. — Испугавшись такой свободы, наши помазанники Божии уже натворили немало чудес. Флорида-Бланка в изгнании, Аранда томится в далекой Памплоне. Нет, господа, что ни говорите, а потомственная монархия все же ведет к вырождению. Мало того, что наш королевский дом каждый год отсылает папе за специальные разрешения этих внутрисемейных династических браков сотни тысяч реалов, в результате еще и рождаются одни уроды. Вы только посмотрите, господа, на нашего короля. — В зале повисло тягостное молчание, но герцогиня, будто бы ничего не замечая, продолжила. — И вы заметите явные признаки вырождения. А что в результате? В результате у нас при дворе совсем не осталось настоящих мужчин, и на первые роли выходят такие мужланы, как Годой. Нет, что ни говорите, но управлять страной должны императоры, люди по-настоящему волевые и сильные.

— Но, Ваше Сиятельство, императоры всегда тираны, — осторожно заметил граф де Милано.

— Почему?

— Потому что они либо силой берут власть, либо силой удерживают ее.

— Возможно, вы правы, граф. Тогда остается американский вариант. Я слышала, там всенародно выбрали некоего Джорджа Вашингтона и назвали его президентом.

— У них нет иного пути, Ваше Сиятельство. Это пока еще страна без традиций, — сказал граф, делая легкий глоток из стоящего перед ним бокала шампанского.

— В таком случае, нам остается лишь сохранить Бурбонов на троне, — грустно сказала герцогиня, при этом почти неуловимым движением посмотрев на сидящего на другом конце длинного стола прямо напротив почетного гостя человека в таких же темных одеждах. Почти в то же самое мгновение граф де Милано спокойно окинул взглядом всех собравшихся и с удовлетворением отметил, что, похоже, никто не уловил этого осторожного движения герцогини. Впрочем, он остался не совсем уверен в святом отце, лицо которого выглядело холодно отстраненным.

Только тут герцогиня вдруг обратила внимание на то, что остальные гости так и продолжают напряженно молчать, слушая, о чем говорят они с графом, и практически не участвуя в разговоре.

— А что думаете вы, сеньоры? Не стесняйтесь. У нас всего лишь простая дружеская беседа. Например, как вы думаете, что если и у нас в Испании устроить всенародные выборы?

— А что мы можем об этом думать, Ваше Сиятельство? — хитро улыбнувшись, ответил за всех актер Маркес. — Я только представлю, что у нас в стране объявят всенародные выборы верховного владыки, так и вижу, как все сразу же побегут и выберут ныне здравствующих короля и королеву.

Гости засмеялись.

— Пожалуй, вы и в самом деле правы, сеньор Маркес, — серьезно заметила герцогиня.