Клаус и настоящая принцесса

– Практически нулевая, – Латгард переглянулась с Никсом. Причёска, само собой, качнулась. – Слушай самое главное. Найдёшь Ровену – поцелуй её в тот же миг, иначе…

– Обещаю!

– …иначе новая разлука вас ждёт. А теперь, самое главное. Если по пути вздумаешь кого-то другого целовать, не увидишь свою Ровену больше никогда.

– Я и не собирался.

Клаус мысленно похвалил себя за то, что не попался на уловку колдуньи с кроличьей тропы. Рассказывать об этом, чтобы заслужить одобрение остальных, он почему-то не захотел.

– И наконец, самое главное, – ведьма посмотрелась в зеркало и заправила выбившуюся из причёски деревянную ложку. – Гном с тобой пойдёт. Береги его и слушайся во всём. Один пропадёшь.

Об этом Клаус давно догадался, но снова решил промолчать.

7

– В печь они меня вздумали посадить, ха! – Фиренца звонко рассмеялась. – Три глупые курицы. Спорили, какая самая вкусная часть меня кому из них достанется.

– Грррр!

– Вот да. Одна из них выглядела, ты представь, будто её молнией шарахнуло. Ну я и говорю, мол, а почему у тебя, красавица, зубы частично отсутствуют, да череп не весь волосами покрыт. А другая взяла и хихикнула. Тут такое началось!

Вечерело. Фиренца сидела на пеньке у костра, над которым булькало в котелке кроличье рагу. К поварёшке она даже не притронулась – ела булочки с малиновым вареньем, которые раздобыла в таверне «Синий мухомор».

– Они совсем переругались, а про меня и забыли, – продолжила она, запивая хлеб вином. – Печь у них огромная, а заслонка легко открывается… И закрывается. Что? Не гляди на меня так. Сжечь в печи злую колдунью – дело хорошее. А за трёх мне вообще полагается вознаграждение . К кому бы обратиться? Это земля ещё Алфену принадлежит или уже Минтии? Хотя… какая разница.

– Гр.

Фиренца вздохнула. Медведь, кажется, тоже. Его огромные плечи поднялись и опустились.

– Что же ты обратно не превращаешься? – Она погладила животное по волосатой лапе. – Если одна из этих тебя обратила, то теперь её нет.

– Ахгрр…

– Что, целовать тебя нужно?

Медведь придвинулся ближе. Он сидел на земле, но смотрел на девушку сверху вниз.

– Почему всегда поцелуи? Я за разнообразие в расколдовывании.

– Грр.

– А ты, может, принцем станешь? Нет? Ну, милый, а зачем мне тогда целовать тебя? Вдруг ты нищий и некрасивый, а я потом от тебя не отвяжусь. Прости, я рисковать не хочу.

Медведь опять вздохнул и отвернулся.

– Не обижайся, – Фиренца положила голову ему на плечо. – Мне личную жизнь устраивать надо, понимаешь? Я тут слышала, что восточный царь ищет себе восьмую жену. И что? На эксклюзивность я не претендую – главное, что у него дворец из золота. Из золота не бывает? Ну, может, не весь, но мне достаточно будет. Туда отправлюсь. И не отговаривай меня.

Фиренца хлопнула себя по коленям и поднялась. Очень быстро, не касаясь, она чмокнула медведя в макушку и зашагала прочь. Естественно, изящно покачивая бёдрами: женские чары следует регулярно тренировать, даже если объект их воздействия бесперспективен.

~~~

Как найти чёрного ворона в тёмном лесу? Нужно подождать, пока он превратится в человека.

Бывший первый министр (нынешний второй по главности злодей) Хелфрид ждал на перекрёстке Васильковой и Карликовой дорог. Ждал уже долго, но на терпение никогда не жаловался и сейчас не сильно страдал.

Поэтому ему трудно было работать на Гидиуса с его непомерными амбициями и мечтами несбыточными, но обязанными сбыться безотлагательно. На то имелись уважительные причины.

Когда герцог Фило, тогдашний советник короля Лихтенфельса, породнился с королевской семьёй Алфена, Гидиус, его единственный наследник, усмотрел в этом для себя выгоду. Ещё маленький мальчик, он рисовал в альбоме желаний схемы по захвату всего Алфена и себя на троне. Скоро королева Агата, жена герцога, задумала сместить своего брата, и схемы Гидиуса стали смелее, а стрелочки и временные отрезки на них – короче. Безусловно, Агата желала усадить на трон сына (принца Клауса, если кто запутался), но методы борьбы с наследниками известны и проверены веками, об этих мелочах Гидиус не переживал.

Но, как мы помним из второй главы, у Агаты ничего не вышло, мужа она потеряла и от притязаний на трон отказалась.

А Гидиус – нет.

Тогда он и решил, что ждал слишком долго, и научился нетерпению. Требовал от Хелфрида немедленных результатов: организуй свадьбу, организуй похороны, организуй войну… Хелфрид подумывал уже, что тот небольшой дворец на холме с сотней слуг и мешок золота не стоил таких организационных затрат.

В поток мыслей ворвалась рука в перчатке. Она возникла у Хелфрида за спиной и постучала его по плечу.

– Ты опоздал, – упрекнул бывший первый министр, оборачиваясь.

– Извиняйте, господин. Зато полночь как раз. Полночь – символично.

Голос доносился откуда-то из глубины капюшона. Вся фигура казалась одним бездонным капюшоном со скрипучим голосом, дурными манерами и рукой в перчатке. В руку, звякнув, опустился мешочек.

– Убить надо? – спросила фигура.

– В этой части леса скоро появятся двое, – начал Хелфрид основательно и с самого начала.

– Их убить?