Клаус и настоящая принцесса

Под ругань и скрежет металла пленников освободили и вывели на поверхность. Три секунды Клаус вдыхал свежий ночной воздух, а потом его вместе с Иво и Никсом усадили в крытую повозку, выдали по тёплому пледу и чашке успокаивающего отвара.

– Ждать пришлось недолго, – резюмировал Иво, сделав большой глоток.

– Как нас нашли? Да ещё и так вовремя? – спросил Клаус.

Принц Минтии небрежно махнул рукой.

– За мной пришли. Точнее сказать, я привёл всех сюда. Или вы думали, что я случайно попал в западню и не мог выбраться? Из-за этой банды дороги в этой части леса заросли и позабыли, как звучит стук колёс, пришло время навести порядок.

Никс завернулся в свой плед с ног до подбородка и опасливо выглянул наружу в щель между занавесками.

– Те, что спасли нас – это всё ваши люди? – поинтересовался он.

– Часть – дворцовая стража и блюстители порядка в окрестностях. Остальные – мои братья.

– У тебя так много братьев? – удивился Клаус. Ещё не оправившись от потрясения, он немного дрожал и жалел, что повозка стоит на месте. Так бы он поймал ритм покачивания и дрожал не так заметно.

– И ещё столько же сестёр, – ответил Иво невозмутимо.

Минтия была ближайшим соседом Алфена, но Клаус как в государственных делах не участвовал, так и светские мероприятия редко посещал. Теперь ему приходилось заводить знакомства в непрезентабельном виде и обстановке.

– Моё искреннее восхищение вашей матушкой и королём Радульфом, ваше высочество, – Никс хохотнул и вдруг стал похож на одну из тех девиц, любительниц посплетничать. Женское платье дурно на него действовало.

– Никс, такие намёки неприличны, – Клаус многозначительно повращал глазами.

– Не вмешивайтесь во взрослые разговоры, мой друг, – Иво шутливо хлопнул его по плечу. – На самом деле, они не все родные братья и сёстры мне. Отец, добрая душа… Встретится ему кто достойный – добро пожаловать во дворец. А если ещё и сиротой оказывается, так отец сразу его удочересыновляет.

– Чего-чего делает?

– Раньше процедура для новых дочерей и сыновей называлась соответственно, но приступы отцовской благотворительности случались всё чаще. Дабы уменьшить бюрократическую волокиту, решили объединить названия и обойтись одним документом.

Иво зевнул. Обременённым таким положением вещей он не выглядел, только формулировал в свойственной ему снисходительной манере.

В окно снаружи кто-то постучал, и принц, извинившись, вышел. Клаус с Никсом остались одни, и это почему-то ощущалось неловко.

– Спасибо, что хотел спасти меня и рисковал.

– А ты не такой уж и балбес.

Они выпалили это одновременно и одновременно нахмурились.

– Надо было просто время потянуть, вот я и… – оправдался гном. – А ты молодец, что про кроличью лапку догадался.

– О, да, ловко ты придумал! Наконец мы от неё избавились.

Концентрация похвалы в тесном пространстве достигла критического значения, появились побочные эффекты в виде румянца на щеках, взглядов в потолок и долгого молчания. Клаус не заметил, как задремал. Ему снилась Ровена. Облачённая в юбку с разрезами и нечто для верхней половины туловища, она танцевала. А Клаус радовал спутников новыми красками румянца.

9

– За отвагу перед лицом опасности…

Клаусу в Минтии нравилось. И как это он раньше никогда здесь не бывал? Ведь стоило лишь отправиться в Янтарный лес, не пойти на Кроличью тропу, не быть отравленным или съеденным и не попасться в ловушку разбойникам. Если бы не тоска по Ровене, Клаус подольше задержался бы в гостях у короля Радульфа.

И если бы не его дочери. Две из них недавно побывали в Алфене с целью выйти замуж за принца. Свадьбы не сложилось, но вот Клаус одумался, сам явился – наверняка предложение делать. Гадания, грёзы, любовные записки под подушкой, мечты о пышном белом платье… А Клаусу неловко было признаваться принцессам, что он их не помнит, поэтому он просто от них прятался.

– За верность и самоотверженность…

В честь гостей во дворце устроили большой праздник, на котором принц Иво красочно рассказывал про их совместное приключение. После каждого тоста и поднятого бокала вина его история обрастала неожиданными подробностями, количество разбойников и их свирепость росли, а подземный грот превратился в подвал для пыток.

Слушали подданные, слушали король с королевой и все их дети – родные и приёмные. Отодвинув от себя кушанья и отложив приборы, они искренне переживали за принца Клауса: отрубят ему голову или нет. Даром, что вот он сидел рядом с Иво, невредимый и чуть раздавшийся в талии после сытной трапезы.

Про танцы Иво тактично умолчал. Он про всего гнома, который на праздник не явился, тактично молчал. По прибытию тот переоделся в свою одежду (её вернули вместе с остальными похищенными вещами) и попросил тишины, покоя и невидимости.

– За смекалку и честность. Сим документом и моей волей – я нарекаю тебя…