Клаус и настоящая принцесса

– Поручения, – Хелфрид скривился. – Если бы я и дальше хотел выполнять поручения, то остался бы министром служить королю. А я не хочу. Я хочу тот дворец на юге Лихтенфельса, с фруктовым садом и завораживающим видом из окна. Хочу, чтобы слуги приносили мне завтрак в постель, а вечером согревали воду для купания. Подвалы чтобы были набиты золотом, которого мне хватит до конца моей жизни в роскоши. И при всём этом я хочу абсолютно, совершенно ничего не делать.

Гидиус схватил запястья сообщника.

– Всё уже готово! – воскликнул он. – Дворец твой, слуги и деньги твои. Документы лежат в моём тайнике!

– Нет, – Хелфрид покачал головой, – больше не лежат.

Гидиус думал о кинжале, припрятанном за поясом, но побелевшие от напряжения пальцы на запястьях Хелфрида не хотели разжиматься.

– Хочешь больше денег? В два раза, в три!

– Хочу… Знаешь, я наблюдал за этими влюблёнными и сам не заметил…

– Что?

– Они вдруг перестали меня раздражать.

В масштабах одной ночи последующие стремительные события были подобны щелчку пальцами. Звёзды со своей высоты ничего не заметили. Гидиус разжал руки и схватил кинжал. Хелфрид оттолкнулся ногами, подался вперёд; молча, сопровождаемые лишь шелестом ветра две фигуры устремились вниз.

Волны, что бились об утёс, заглушили короткий всплеск. На фоне ночного неба силуэт чёрной птицы почти не заметен.

В масштабах одной ночи и большой жизни целого королевства как будто ничего не произошло.

~~~

– Поторапливайся, принц! Ну ско-ре-е же. Ты говорил, что не устал, почему теперь плетёшься медленнее улитки?

Никс бежал вприпрыжку, обгоняя ветер, соревнуясь в задоре с чирикающими утреннюю песню синицами. Время от времени он возвращался, оббегал Клауса вокруг и снова устремлялся вперёд.

– Иду я…

А у Клауса ноги стали ватные. Он и прежде волновался перед каждым свиданием с Ровеной, а теперь столько дней прошло. Что, если она успела его позабыть? Нашла новое счастье, а старое… а старое и не счастьем вовсе оказалось? Что, если ведьма ошиблась и вместо радости встречи ждёт тишина и разбитое сердце? Страшась превратиться в осколки, сердце сжималось и чуть билось – притворялось, что его нет.

Ах, муки влюблённых! Чуть не угодить в котёл к колдунье или подставить шею под меч убийцы порой и то легче.

– Вот она, река Наоборот!

Никс наконец остановился и притих. Погружённый в свои мысли, Клаус и не заметил, как они свернули с широкой дороги, обошли дубовую рощицу и оказались на берегу реки. Широкая лента, синяя, как незабудки, что росли на берегу, она текла с востока и на…

Так вот, что значит «Наоборот». Чуть дальше по течению река обруш… взмывала водопад… водолётом, получается. Отвесная стена воды – не встречая преград и поэтому совершенно бесшумно – устремлялась в небо, там распылялась на крошечные капельки, из которых собирались облака. Птицы подлетали к водолёту, чтобы зачерпнуть клювом воды, а иногда из стены выскакивали рыбёшки и пикировали вниз, возвращаясь в своё привычное горизонтальное русло.

– Невероятно, – подытожил Клаус и заозирался по сторонам. – Только кроме нас тут нет никого. Где Ровена? Нам на другой берег перебраться? Или вдоль реки пойти? Что теперь делать, Никс?

Гном по сторонам не оглядывался, точно и не искал никого. Он посматривал то на реку, то на Клауса и жалел, наверное, что не выспросил у крёстной точных инструкций.

– Может, нам искупаться? – предложил он вдруг.

– Это ещё зачем?

Но Никс уже загорелся этой идеей, он схватил Клауса за запястье и потянул к воде.

– Но я не… – протестовал Клаус, – ботинки как же, эй, брюки!

Когда Никс перестал его тащить, они уже стояли по пояс в воде.

– Ну что? – спросил гном требовательно, буравя Клауса взглядом.

– Что?

Никс сощурился и подался вперёд, как будто Клаус вновь объелся отравленных ягод и покрылся сыпью. Зачерпнув воды, он плеснул ей Клаусу в лицо.

– Что ты…

– Ничего?

– Да что!..

– У тебя соринка в глазу, – гном набрал ещё воды в ладони и с грозным видом двинулся на Клауса – тот протестующе замахал руками.

– Не надо, я сам умоюсь. – Никакой соринки Клаус не чувствовал, но умылся и демонстративно потёр глаза. – Что теперь? Здесь волшебная вода, которая укажет нам путь?

Никс шмыгнул носом. Он вдруг поник, расстроился почему-то, но тут же снова разозлился и хлопнул руками по воде, подняв столб брызг.

– Да, укажет, – заявил он, – только не путь, а пути. Они у нас разные теперь, ясно?

– Но…

– Видеть тебя больше не хочу! – Никс отвернулся и стал пробираться к противоположному берегу. – Возвращайся в Дирдорф и целуйся там с принцессой Кларой. В первый раз тебе, похоже понравилось, балбес. Женись на ней, на настоящей принцессе, тебе ведь так судьбой уготовано!

Клаус не отставал.

– Ничего мне не понравилось, – крикнул он вдогонку. – И ни с кем я не целовался. Клара сама меня поцеловала, а я и не почувствовал ничего, не считается это, ясно!