Клаустрофобия

Так-с, что мы имеем. Для начала это не монолитный сгусток. Тончайшие волокна, что сплетались, образовывая более толстые жгуты, затем вновь распадаясь на составляющие. Цвет, как я приметил до этого, матовый и максимально тёмного оттенка. Он будто поглощал, падающие на него световые лучи. Наверное, стоило попробовать, какое это вещество на ощупь, но я пока не решался. Ограничимся для начала внешним осмотром. Ну и пошевелить попробуем. Всё-таки сделал я это в прошлый раз. Пусть и под воздействием негативных эмоций.

Решив не придумывать сложностей, я просто представил, как двигаю пальцами ноги. Секунда, другая, ничего не происходило. Тогда я «согнул колено». И снова никакой реакции. Видимо, для хоть каких-то движений требуется мощный эмоциональный посыл. Что же мне теперь постоянно пугаться или паниковать? Может и злость сойдёт?

Так, я попробовал возненавидеть свои нижние конечности. Хотя это и было трудно. Добавил к этому капельку плохих воспоминаний и всё сразу пошло, как надо. Главное, не переборщить.

Звук рвущейся струны и параллельно с этим рывок, что бьёт меня о потолок и бросает на пол. Чёрные круги перед глазами и сбитое дыхание. Больно. Но это скорее от неожиданности.

Зрение возвращается и, восстанавливая хронологию событий, я понимаю, что мои «ноги» в одно мгновение превратились в некое подобие гигантского ежа выбросив во все стороны тончайшие нитевидные шипы и меня, в силу столь резкого движения, по инерции подбросило вверх. Ну а потом уже сыграла свою роль другая сила, и я шмякнулся об пол.

Какой вывод можно сделать из этого довольно болезненного опыта? Нечто, заменяющее мне нижние конечности, не очень подчиняется любым моим потугам.

Как теперь ходить? Да и вообще, что делать?

Наверное, пришло время самобичевания и страданий, но что-то будто щёлкнуло во мне, изменилось. Все эти прошлые нелепые потуги и «слёзные» чувства казались далёкими и ненастоящими. Будто это и не я вовсе был, а кто-то другой.

Внутри образовалась пустота, и это не просто выражение, метафора, а действительно сосущее ощущение бездны. Это не было неприятным или пугающим. Скорее бодрило и подстёгивало. Заполнить её. Я ещё не определился чем, но всё впереди. А пока стоило привести себя в надлежащий вид.

Что ж, вместо ног у меня аморфная масса, причём абсолютно неподконтрольная. Но у меня ещё остаются руки. Хотя, одна из них биомеханическая. И это делает меня существенно сильнее. Попробуем для начала вернуться на эту кровать? Стол? В общем, там, где я недавно возлежал.

Получилось у меня это далеко не с первого раза, но всё же путём определённых усилий и парочки крепких выражений, я, слегка вспотев, оказался на «вершине».

Удивительно, но во время моего «восхождения» новоприобретённая часть тела никак себя не проявляла, а даже в какой-то степени помогла. После дикого превращения в игольчатое нечто она или оно приняло форму этакого массивного хвоста и больше не шевелилось. Причём у меня отчётливо проскальзывало впечатление, что и вес этого образования будто уменьшился. Хотя, визуально мне, конечно, казалось, что всё это должно весить никак не меньше полцентнера.

Что ж, первую часть своего плана я выполнил, но что теперь делать дальше? Вернуть себе мобильность виделось мне невыполнимой задачей. Хотя, конечно, некие продвижения в этой области были. Но тут все мои размышления нарушились вследствие небесного гласа, который лился прямо с потолка.

Довольно приятный женский голос, с небольшой хрипотцой и бархатистостью стал рассказывать, как мою оставшуюся часть тела будут расчленять, а после раскладывать на атомы. Когда мне надоело выслушивать отвратительные и невыносимо скучные повествования, я подал голос.

— Стоп, стоп, невидимая барышня. Я, конечно, приятно удивлён столь лестным вниманием к моей персоне, но всё же не согласен со столь неприятным обращением с принадлежащим мне организмом.

Похоже, все эти переживания переклинили моё сознание на ёрнический лад, и теперь аристократические словеса лились из меня потоком. А может, всё было проще, и я просто потихоньку стал сходить с ума. В любом случае, болтовня хоть как-то отвлекала мой мозг.

— Давайте попробуем поступить наоборот. Я могу воспевать вам целые дифирамбы об ужасах и страданиях, и последующих извращениях над человеческим телом, но без фактического применения. Так сказать, поупражняемся в риторике и фантазии. Идёт?

Совсем уж нагло перевёл я линию беседы. Хотя, если быть откровенным, что-то было не так с этой невидимой леди. Будто отсутствовала в ней некая человечность. Вроде и голос живой, но без души.

— Марк, ты неправильно понимаешь ситуацию. В данный момент ты находишься в полной моей власти. И лишь твоё полное подчинение облегчит дальнейшую участь.

Услышал я в ответ. И что-то мне подсказывало, что от этого разговора действительно зависит вся моя жизнь.

— Быть может, всё так и есть. Но, для начала, мне хотелось бы увидеть носителя столь прекрасного голоса. Не стесняйся девица, покажись, — уже чуть более осторожно продолжил я.