Еле заметное мерцание впереди привлекло моё внимание, и я чуть замедлился. А так как это пока единственный ориентир, встреченный мною, то стоило по крайне мере проверить, что это такое. Благо менять маршрут особо не придётся.
Спустя пару десятков шагов я замер перед т-образным разветвлением. Источником чуть видимого свечения оказался плафон, на котором были написаны непонятные мне символы. Находился этот указатель почти на полу, и чтобы разобрать изображённые на нём знаки, мне пришлось присесть на корточки.
Возможно, только это и спасло мне жизнь. Ну, может ещё и капелька везения. В любом случае, сверху прошелестел лёгкий ветерок и уже после запоздалое ощущение яростного жара.
Интуитивно упав на живот, я, прикрыв голову руками, ждал окончания светопреставления. А то, что оно в данный момент бушевало в нескольких сантиметрах от меня, сомнений не было. Волны огня накатывали одна за другой, но непонятным образом держась в определённой форме. Нечто, вроде плазменного потока, заливало весь коридор, разделяя его на две части. Нижнюю и верхнюю.
От дикой температуры у меня уже начали сворачиваться волосы на теле, а то, что заменяло набедренную повязку, стало откровенно тлеть. Боль, конечно, была сильная, но не такая, чтобы я вскочил и быстро закончил своё существование суицидом. Так что, я лежал, и, тихо бранясь сквозь зубы, терпел, в ожидании пока всё закончится.
Тишина.
Исчез шипящий звук рвущегося пламени, и приятная прохлада окутала всё моё естество. Я ощущал это и, наконец, смог нормально дышать.
Выжил.
А значит, ещё есть шанс отомстить. Всем и каждому. Целому миру, если понадобится.
Поднявшись, я, не зная сколько у меня ещё есть времени до следующей подобной ловушки, наугад двинулся налево. Что-то подсказывало мне, что разницы, куда именно идти, особо нет. Приду, так приду. А нет, так нет.
Фатализм? Не думаю, скорее принятие настоящего.
Ноги или то, что их сейчас заменяло, двигали меня вперёд. Вокруг всё также клубилась тьма, а даже если бы и появился свет, то я трижды подумал бы идти к нему или нет.
Правда вот усталость незаметно прибывала. Сначала понемногу, но вскоре я не смогу дальше двигаться без отдыха и хоть какой-нибудь пищи и воды. Жаль, что не всё моё тело представляет механизм, а лишь отдельные его части. Иначе дорога к спасению была бы несравнимо легче. Ни тебе потребности в питании, ни надобности в передышке. Есть задача и пока она не будет выполнена, ты не остановишься. Но вот беда, я всего лишь человек. Немного изменённый, но всё тот же хомо сапиенс.
Постепенно я стал ощущать, что воздух вокруг меня становится всё свежее и свежее. Похоже, мой путь всё же вёл к свободе. Ну, или я просто попал в вентилируемый коридор.
Наверное, стоило немного передохнуть, но я уже буквально из последних сил рвался наружу. Туда, где не было потолка и стен, которые словно давили на меня. Хотя, если здраво рассудить, на «поверхности» тоже были пресловутые стены и потолок, но это всё же немного другое.
И вот, уже обливаясь потом и хрипло дыша, я, наконец, оказался у проёма, откуда явно бил прохладный и даже вроде бы наполненный ароматами каких-то трав воздушный поток.
Вокруг всё ещё была темнота, так что наощупь определив его размер, я понял, что смогу пролезть внутрь. Других вариантов особо не было, и я, согнувшись в три погибели, пополз вперёд.
Двигаться в такой дико неудобной позиции было тем ещё мучением, но я не ныл, а продолжал действовать. Теперь только я отвечал за себя. Целиком и полностью.
Почему такие мысли существенно меня воодушевили и я, подстегнув себя столь немудрёным образом, с удвоенным усердием пополз быстрее. И оказался вознаграждён за свои труды падением в пустоту.
Нелепо барахтаясь, я пытался затормозить свой полёт вниз, но безуспешно. Финал же оказался предсказуем. Хрустнули кости, взорвалась голова, я стал кровавой лужей. Так, во всяком случае, мне показалось. А спустя секунду я потерял сознание.
Глава 17
Свет бил в глаза даже сквозь закрытые веки. Я чуть повернул голову и прикрылся рукой. Стало легче, но теперь нестерпимо захотелось пить. Сглотнув и закашлявшись от сухости в глотке, я одним рывком сел. И сразу же вспомнил, как здесь оказался.
Правда, где именно это самое «здесь» и что оно, собственно, представляет, я не знал. Поэтому для начала, я встал, хотя это и потребовало определённых усилий, так как тело болело немилосердно. Затем, совладав с начавшимся головокружением и тошнотой, наконец, смог оглядеться. И скажу прямо, картина, открывшаяся моему взору, несказанно меня воодушевила. Хотя бы потому, наверное, что напомнила мне мой дом.