Клава спешит на помощь…

– Ой! – сказал мальчик.

– Не ойкай! – рявкнул Мишка. – Деньги гони! Это… точно… огра… бра-гра… тьфу!… Ограбление, понял!!!

Грабители на мгновение умолкли, мысленно оценивая эффект, произведённый собственными действиями и словами.

Настала зловещая пауза.

Ограбляемый мальчик побледнел, губы его задрожали… Ещё мгновение, и он ударился бы в рёв.

И тут Колька мысленно представил себе состояние бедняги. Вот он идёт домой, счастливый, из булочной, по осеннему городу. Город весь золотой, вперемешку с ярко-красным, на душе легко и весело, кругом одни только доброжелательные люди: и продавщица в магазине, и дядечка с газетой на автобусной остановке, и старушка, окружённая стаей голубей, и девушка с коляской, в которой сидит розовощекий малыш… И все кругом улыбаются, и все такие добрые… И сейчас он придёт домой, а там любимая мама, она похвалит его за покупки, потом они, вместе с папой и мамой, всей семьёй, сядут обедать, потом он заберётся с ногами на диван и станет читать любимую книжку, потом пойдёт гулять с Дашей из соседнего подъезда, и они станут прыгать по упругим кучам золотых листьев… И тут вдруг появляются какие-то страшные, ужасные люди, которые почему-то, несмотря на то, что его так любят все – и папа, и мама, и Даша, и все остальные, кто только знает его, и кого он также любит, любит всех, – несмотря на это незнакомые и страшные люди собираются причинить ему зло! За что? Ведь он не сделал ничего дурного! Напротив, он хотел, чтобы всем вокруг было хорошо… Так что это совершенно невозможно, чтобы случилось наоборот! Чтобы вдруг сделалось всё так плохо! Так нельзя! Это так неправильно! Для чего они разрушают этот добрый, такой уютный и доброжелательный мир вокруг!.. Для чего?!

Очнувшись от грёз, Коля пожалел незнакомого мальчика и намерился было сказать уже ему: «Да ладно, пацан, мы пошутили! Беги себе домой!»…

Но тут появилась Клава.

Неожиданно и эффектно, будто ниоткуда.

В своём кроваво-красном плаще с островерхим капюшоном, с чёрной маской «летучей мыши» на глазах, она затмила своим великолепием жалких грабителей.

Мальчик всхлипнул и раздумал плакать.

– Эй! – звонко воскликнула Клава. – Двое на одного!.. А!? Давно по шее не получали?!..

– Это что за чучело? – удивился Мишка. – А ну, вали отсюда, селёдка недожаренная!

– Что-о-о-о?!!! – презрительно протянула Клава, – Это кто там мяукает?!..

Колька решил также внести свою лепту в дело.

– Ну ты… Летучий голландец! – сказал он, припоминая давешний разговор о каких-то полётах. – Давай-ка, поднимай паруса! Греби отсюда!..

Он хотел прибавить ещё что-нибудь, уже из морской терминологии, вроде «суши вёсла», но было поздно.

Клава развернулась на него.

Мальчик также переместился и спрятался за спину «летучего голландца».

Дождик, будто испугавшись чего-то, прекратил стучать по листьям, и во всём свете наступила тишина.

– Значит, так! – выдержав надлежащую паузу, внушительно проговорила Клава. – Папуасы несчастные… За вашу ничтожную жизнь я не дам и пары стеклянных бус!.. Так что шустренько – ноги в руки, и катитесь отсюда колбаской, в штат Небраска!.. В нос вам подушкой, по темечку дубинкой, не будите лиха, познакомившись с Зинкой!!!– Клава набрала воздуха в лёгкие и прибавила звук на два тона выше. – Чокли-мокли-паровоз, подотри сопливый нос!.. Хабул-бабул-пышка, выросла на лбу шишка! Не дразните кошку, не то позову Тимошку, покрошит он вас в окрошку! Семью восемь апельсин, кто ограбил магазин?! Чок, мок, с крыши скок, повтори за мной урок: лбом о стену постучи, съешь на завтрак кирпичи! С гуталином и халвой завтра будешь сам кривой! Чучело мяучело, мяучь, пока не наскучило! Чучело мяучило, беду намяучило – прилетели чочка с чучилохчичей, да чучулох впридачу. Чучилохчича чукурыкнулась, а чочка чуть не чокнулась, да вовремя чучулох подоспел, они вместе чучилохчичу чукурыкнули да крышкой сверху зачукучикирикнули!.. А потом наоборот, как пошло всё расчукичукикручиваться, да перечукичикикручиваться, тут такие тараканьи бега начались, что просто краковяк, да с пересвистом!

Клава поймала кураж, вдохновенно сопровождая свои загадочные тексты всем имеющимся в её распоряжении арсеналом ужимок, жестов и неподражаемой мимики. Она подпрыгивала и приплясывала, дёргала себя за уши и за нос, оттягивала щёки, показывала язык и корчила такие рожи, какие не могли присниться грабителям и в дурном сне…

Мишка с Колькой, не подозревавшие за своей боевой подругой подобных талантов, застыли на месте, открыв рты.

Ограбляемый мальчик с любопытством выглядывал из-за спины своей спасительницы, дожидаясь конца интермедии.

Клава между тем продолжала: