Клава спешит на помощь…

– Тащи. Сейчас заклеим твоё стекло.

Колька принёс рулон скотча.

Клава принялась заклеивать трещины, и скоро стекло оказалось скреплено достаточно прочно. Единственно, выглядело оно довольно невзрачно, то есть так, как и положено выглядеть разбитому окну.

– Ндааа, – протянул Мишка. – Вид неважнецкий… Будто после бомбёжки!

– После бомбёжки! – вспыхнула вдруг Клава. – А ты что, был под бомбёжкой?!

– Ты чего?! – не понял Мишка. – Я же так, просто!

– Ага, просто! – по нарастающей продолжала Клава. – Все вы вот так, просто! Просто всем бы вам только в войнушку поиграть: «Пиф-паф! Ой-ой-ой!» – противным голосом принялась передразнивать она мальчишек: «Ура, ты убит, убит! Ха-ха-ха!!!»

– Да что с тобой! – возмутился Мишка. – Какая тебя муха укусила!

– Никакая! А только война – это тебе не хиханьки-хаханьки! Потому что там всё по-настоящему! По-настоящему страшно! Когда тебя по-настоящему ранят или убьют, тогда запоёшь!

Мишка и Колька, опешив, стояли, не находя слов для отпора.

– Вот вам тут весело, – продолжала Клава, – а на настоящей войне – посидели бы под бомбёжкой, сразу бы струсили!..

– Чего это мы бы струсили! – возмутился Мишка. – И вообще, чего ты накинулась!

– А ничего! Нечего словами разбрасываться!

Мишка открыл было рот, чтобы возразить что-нибудь, но не нашёл, что.

Настала долгая, томительная пауза.

Ребята, конечно же, читали книжки и смотрели фильмы про войну, где наши побеждали фашистов, и сами представляли себя на месте тех, кто побеждал этих самых фашистов. Но эта война была страшно давно и осталась только в книжках и в кино, так что теперь совершенно невозможно было представить, как это, посреди такой простой, мирной, понятной жизни, когда все окружающие заняты только тем, чтобы устроить эту жизнь как можно более счастливой и безопасной, кому-то вдруг захотелось разрушить её и навредить тебе как можно больше… И если всё это могло произойти снова, то могло произойти только где-то очень далеко, так что и люди там, наверное, были совсем другие, не такие, как здесь, и им было не так страшно, потому что это очень далеко…

Однако теперь, после слов Клавы, друзья вдруг поняли, что и те, давным-давно жившие люди, и те, кто сейчас где-то далеко спасаются от бомбёжки, они точно так же были когда-то беззаботны и точно так же не думали, что всё может измениться в один миг, и мирная беззаботная жизнь может закончиться навсегда… И что точно так же легко, в один этот самый миг, может закончиться их мирная жизнь, жизнь Мишек, Колек и Клав…

Долгое время все молчали, погружённые в свои думы.

Очнувшись от невесёлых грёз, Клава сказала:

– Ладно! Хватит болтать! Пора за дело браться!

– Да мы… молчали, вроде, – неуверенно проговорил Колька. – Только мне… Жутковато стало чего-то…

– И мне тоже, – признался Мишка. – Умеешь ты тоску навести!

– Да ладно, не обижайтесь! – откликнулась Клава. – Я ведь не со зла.

Колька и Мишка промолчали.

– Вы у меня вообще герои! – воскликнула Клава. – Правда-правда! Я знаю, что вы никогда не струсите. И даже меня защитите.

– Ладно! – сказал Мишка. – Поняли мы. Не обижаемся. Лучше скажи, что ты задумала? С окном этим, в смысле…

– Сейчас, – сказала Клава. – Я просто сама об этом давно мечтала. Повода не было.

– Ну!

– Мы нарисуем на стекле витражи!

– Чего-чего мы нарисуем? – переспросил Мишка.

– Витражи! – повторила Клава. – Как в старинных домах. Цветные стёкла. Можно что угодно нарисовать. Представляете, какая красота будет, особенно, когда солнце будет светить!

– Ну да, у меня солнечная сторона, – подтвердил Коля.

– Как ты себе это представляешь? – спросил Мишка.

– Просто! – ответила Клава. – У меня есть набор гуашевых красок, они хорошо по стеклу рисуют. Сейчас принесу.

Она убежала и вскоре вернулась с коробочкой красок и набором кисточек.

– Вот. Надо немного развести водой, чтобы не такие густые были, и – за дело!

– А кто у нас художником будет? – спросил Мишка. – И вообще, что мы нарисуем?

– Надо подумать, – сказала Клава. – Эскиз сперва набросаем на бумаге, легче будет.

Она нашла лист бумаги и набросала на нём натюрморт – букет цветов на фоне звёздного неба.

– Ха! – воскликнул Мишка, рассмотрев произведение. – Ты чего! Цветочки, звёздочки! Ты ещё сердечки нарисуй!

– А что тебе не нравится? – спросила Клава.

– Девчачий рисунок, вот что не нравится!

– Да уж, – подхватил Коля. – Чего-то… не того…

– А вы что нарисовать хотели? Звёздные войны?

– При чём тут звёздные войны? – удивился Мишка. – Лучше просто, ромбики и квадратики, как на настоящих витражах.

– Ромбики и квадратики! – передразнила Клава. – Опять примитивно мыслишь!

– Можно круги, если квадратики не нравятся, – подсказал Коля.

– Ха-ха-ха! – сказала Клава.

Задумались.

– Я – за ромбики, – подумав, сказал, наконец, Мишка. – Всё-таки это Колькина комната, а не твоя. У себя рисуй цветочки.

– Можно деревья нарисовать, – выдвинул новую версию Колька. – Или пейзаж какой-нибудь с речкой.

– Ага! – подхватила Клава. – Картину «Грачи прилетели»!

– Какая же ты всё-таки упрямая, Клавка! – сказал Мишка. – Чего ты прицепилась со своими цветочками!