Читаем Клавдий. Нежданный император полностью

Пауперизация (обнищание) многочисленных аристократических семейств была не новым явлением. В обществе, где семейное имущество было официальным иерархическим критерием, безденежье деклассировало людей и могло лишить государства талантливых граждан. Разоренный аристократ или всадник скатывался в низший социальный класс и одновременно лишался возможности стать государственным чиновником или магистратом. Август, а затем Тиберий часто поддерживали за счет государственных средств разоренных, но честных представителей знати или всадников. В источниках мало говорится о деятельности Клавдия в этой области, и это позволяет предположить, что он, вероятно, был прижимист. Однако он стремился сохранить состояние сенаторов другим способом — оберегая их сыновей от налоговых служб и нещепетильных кредиторов. Сыновья почти всегда получали небольшие денежные накопления от отца. Но де-юре эти деньги по-прежнему принадлежали paterfamilias (отцу семейства), так что кредиторы, в том числе сборщики налогов, могли забрать их у сына. Клавдий своим постановлением отделил это пособие от достояния отца, чтобы сборщики налогов уже не могли на него претендовать. С другой стороны, многие сыновья брали деньги взаймы под проценты, подлежащие выплате по смерти их отца. Эти проценты часто бывали высоки, и если отец все никак не умирал, их сумма принимала угрожающие размеры. Клавдий вмешался во второй раз, чтобы запретить эту практику[55].

Вместо ушедших нужно было повысить «новых людей» (homines novi). То есть назначать сенаторов, но и вводить в сенаторское сословие людей из всаднического сословия. Всадник мог перейти в сенаторское сословие при соблюдении трех основополагающих условий: быть римским гражданином, обладать миллионом сестерциев и послужить квестором. Кроме того, его требовалось внести в списки сословия, а это уже зависело от цензоров республиканской эпохи, а затем от принцепса, наделенного цензорскими полномочиями при Империи. Калигула поощрял переход всадников в высшее сословие. До этого, как мы уже говорили, им требовалось отправлять магистратуры вплоть до квестуры, которая служила ключом одновременно к сенаторскому сословию и к сенату. Отныне император мог вводить в сенаторское сословие всадников, которые не исполняли никакой должности, так что квестура была только пропуском в сенат.

Клавдий пошел еще дальше. Император разрешил себе вводить непосредственно в сенат новых людей согласно процедуре, получившей название adlectio. Причину этой реформы легко понять. Самые высокие гражданские и военные посты предназначались сенаторам, уже побывавшим высшими магистратами — консулами или преторами, а потому всадники де-факто на эти посты претендовать не могли. Им были уготованы только некоторые важные должности, например префектура Египта или префектура претория. Однако многие из них уже проявили себя как всаднические чиновники, например прокураторы, но не могли стать наместниками, потому что по статусу не имели права на консульство или префектуру. Теперь же прямое введение в сенат позволяло им без этого обойтись. Императору было достаточно вписать всадника в сенаторский альбум на соответствующем уровне иерархии. Мы уже говорили, что сенаторы классифицировались в зависимости от магистратур, которые они исполняли. Вот эта классификация в порядке уменьшения: бывшие консулы (consulares), бывшие преторы (praetorii), бывшие курульные эдилы (aediles curules), бывшие квесторы (quaestorii), бывшие трибуны (tribunicii). Если всадник был, в соответствии с принятой формулировкой, adlectus inter consulares или inter praetorios (допущен в число консулариев или преторианцев), де-юре считалось, что он исполнял соответствующую магистратуру, и перед ним открывалась высшая административная карьера. Конечно же, его могли включить и в низшую категорию, например квесториев. В этом случае доступные ему гражданские посты были не столь высоки, однако новый сенатор мог надеяться на лучшее при условии, что справится с претурой.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

14-я танковая дивизия. 1940-1945
14-я танковая дивизия. 1940-1945

История 14-й танковой дивизии вермахта написана ее ветераном Рольфом Грамсом, бывшим командиром 64-го мотоциклетного батальона, входившего в состав дивизии.14-я танковая дивизия была сформирована в Дрездене 15 августа 1940 г. Боевое крещение получила во время похода в Югославию в апреле 1941 г. Затем она была переброшена в Польшу и участвовала во вторжении в Советский Союз. Дивизия с боями прошла от Буга до Дона, завершив кампанию 1941 г. на рубежах знаменитого Миус-фронта. В 1942 г. 14-я танковая дивизия приняла активное участие в летнем наступлении вермахта на южном участке Восточного фронта и в Сталинградской битве. В составе 51-го армейского корпуса 6-й армии она вела ожесточенные бои в Сталинграде, попала в окружение и в январе 1943 г. прекратила свое существование вместе со всеми войсками фельдмаршала Паулюса. Командир 14-й танковой дивизии генерал-майор Латтман и большинство его подчиненных попали в плен.Летом 1943 г. во Франции дивизия была сформирована вторично. В нее были включены и те подразделения «старой» 14-й танковой дивизии, которые сумели избежать гибели в Сталинградском котле. Соединение вскоре снова перебросили на Украину, где оно вело бои в районе Кривого Рога, Кировограда и Черкасс. Неся тяжелые потери, дивизия отступила в Молдавию, а затем в Румынию. Последовательно вырвавшись из нескольких советских котлов, летом 1944 г. дивизия была переброшена в Курляндию на помощь группе армий «Север». Она приняла самое активное участие во всех шести Курляндских сражениях, получив заслуженное прозвище «Курляндская пожарная команда». Весной 1945 г. некоторые подразделения дивизии были эвакуированы морем в Германию, но главные ее силы попали в советский плен. На этом закончилась история одной из наиболее боеспособных танковых дивизий вермахта.Книга основана на широком документальном материале и воспоминаниях бывших сослуживцев автора.

Рольф Грамс

Биографии и Мемуары / Военная история / Образование и наука / Документальное