Клавдия Партичелла, любовница кардинала

В это время от берега отплыла вторая лодка. В ней сидело несколько молодых людей и девушек. За ней выехала на озеро еще лодка с певцами и музыкантами и, наконец, четвертая лодка с четырьмя солдатами. По озеру гулким эхом разнесся шум закрывшихся в замке ворот. В окнах мелькнул свет и потух…

Лодки приближались к островку. Убийца, мучимый зеленым демоном мести, ждал. Он мог сосчитать число людей в лодке. По шляпам с перьями он догадался, что это были придворные Клавдии. В задней лодке что–то поблескивало: лютня!..

Мартелли оставил весла на воде и сидел неподвижно, глядя на двигавшуюся мимо него процессию. Кто то обратил на него внимание. В одно мгновение, лодка в которой сидели солдаты, подплыла к нему. Бежать? Нет, это только увеличило бы опасность. Лучше спокойно ждать. Когда лодка поравнялась с Мартелли, солдат с алебардой в руке громко крикнул:

— Ты кто?

— Рыбак.

— Что ты делаешь здесь?

— Так просто, — сижу и отдыхаю.

— Где ты живешь?

— Вон там! В той хижине…

— Ладно, — промолвил солдат, — убирайся отсюда!

— Слушаюсь.

Мартелли повернул лодку. Он понимал, что сопротивление было бы бесполезно. Несколько дальше берег островка образовывал каменный выступ, точно клык хищного зверя. Мартелли скрылся за скалою и стал ждать.

Никто не видел его. Никто не подозревал его присутствия. Расстояние же от скалы до острова было — несколько шагов. Мартелли не мог видеть веселившихся, но слышал ясно голоса и смех. Когда Клавдия говорила, остальные смолкали. Голос ее звучал необыкновенно чисто и ясно. По-видимому, все сидели на траве и искренно веселились.

Кто-то начал забавный рассказ, и речь его то и дело прерывалась взрывами громкого хохота.

Что рассказывал он? Обычные вещи: про любовные интриги, надежды, разочарования; про молодых людей, одураченных веселыми вдовушками; про мужей, награждаемых рогами; про старичков, стремящихся воспользоваться запретными плодами, — таковы были рассказы того времени…

Послышался звон стаканов. Клавдия, подняв бокал, сказала громко:

— Пью за забвение!

— За надежду! — воскликнул юный паж.

— За любовь! — поправил придворный.

— За луну! — добавил поэт.

Почему Клавдия пьет за забвение? Неужели красавица решила предать забвению свою прошлую жизнь? Быть может, сегодняшняя ночь — первая ночь ее новой жизни? Не наступает ли час искупления? Какого искупления?

Нет, Клавдия не собиралась раскаиваться, потому что она не считала себя виновной. Грехи ее были грехами любви, а Бог снисходителен к таким грешницам.

Что же Клавдия хотела забыть? Кардинала?.. Ее любовник одряхлел и напрасно стремился продлить весну своей любви. Клавдия не могла не испытывать к нему чувства благодарности. Она не могла не отвечать на его дружбу, которая теперь уже не терзала ее ни припадками буйной страсти, ни муками ревности. Но любить? Нет, Клавдия молода, и новая любовь согревает ей кровь. Забыть? Разве возможно забыть? Потушить сердце и отказаться от жизни?

Клавдия, поднимавшая бокал с душистым изерским вином, не желала полного забвения. Она искала отдохновения для сердца, опустошенного страстью.

Произнося свой тост, она имела в виду кардинала.

С острова понеслись звуки лютни. Ночь была ясной и тихой. Луна стояла на горизонте. Лютни тихо стонали, ожидая ответного вздоха от людей.

После краткого молчания, музыканты снова коснулись струн, и трое певцов запели:

Приди, прелестный паж, и сядь ко мне.
Пусть твоей печальной лиры
Сладкие звуки, разбудят в душе
Тайные зовы любовных желаний…

Снова все смолкли. Затем один из придворных поднялся с травы и сказал:

— Синьора и мадонна, тебе известно, что я неизменно выступал за тебя против клеветников. Здесь нет врагов. Здесь мы среди друзей. Прими же выражения моей глубочайшей преданности. Будь я поэтом, я спел бы оду в твою честь, воспел бы твою красоту. Но я только рыцарь. Я могу предложить только руку и меч, которые всегда готовы на твою защиту.

Рыцарь ошибался. Враг был недалеко. Мартелли слышал его речь и дрожал от бессильного гнева.

— Твоя речь польстила мне, о рыцарь, — отвечала Клавдия. — Я никогда не сомневалась в твоей преданности. Не забывай о наших общих врагах. Многих из них я услала в дальние места, и многие повержены во прах… Но это еще не все!

При этих словах Мартелли вскочил на ноги и выхватил кинжал.

Он тихо приблизился к берегу. Вино и веселые разговоры отвлекали внимание свиты. Выскочив бесшумно на берег и спрятавшись за куст, Мартелли увидел Клавдию. Она сидела на ковре посреди свиты. В некотором отдалении расположились ничего не подозревавшие алебардщики и потягивали вино. Тихо, точно змея, Мартелли пополз дальше, пока не оказался в нескольких шагах от Клавдии. Но в ту минуту, когда он приготовился сделать прыжок, кто-то из придворных заметил его и издал восклицание.

Все погибло! Убийца кинулся на Клавдию, но Рахиль заслонила ее своим телом. Клинок кинжала вонзился в грудь девушки.