Клавдия Шульженко: жизнь, любовь, песня

Дружеский шарж на К. И. Шульженко, конец 60-х.

Выступление в концертном зам «Россия», 1971 год.

Выступление на «Голубом огоньке», 1975 год.

К. И. Шульженко, 1977 год.

На юбилейном концерте в Колонном зале, 10 апреля 1976 г.

Новый год в ЦДРИ. К. Шульженко и А. Абдулов, 1982 г.

Э. Пьеха в гостях у К. И. Шульженко, начало 80-х.

К. Шульженко и Г. Епифанов, 1960 год.

К. И. Шульженко и А. Пугачева, начало 80-х.

К. И. Шульженко со снохой Викторией, внучками Верой, Лизой, правнучкой Наташей, 1983 год.

Новодевичье кладбище. Могила К. И. Шульженко.

Работы было много, и Клавдия от нее не отказывалась. Кинотеатры наперебой ее приглашали, она выступала то в одном, то в другом. Надо сказать, что у Резниковой была хорошая организаторская жилка, она умела подать свою ученицу. Резникова понимала, что скоро их сотрудничеству придет конец. В Ленинграде работы для нее не было, и она решила: как только Клавдия уйдет в мюзик-холл, а все к этому шло, она тут же вернется в Харьков.

Письмо И. П. Григорьева:

«Здравствуй, моя Клёди Шутти! Здравствуй, моя Кунечка! Прости, что так долго не писал, не было никакой возможности. Много ездил по закоулкам Сибири, встречался с людьми! Вот она — Русь Советская, как писал Есенин! Я помню о тебе каждый день, помню нашу комнату, наш волшебный диван, где ты… (…) то, что ты больше всего любила… Прости, что я пишу такие вещи, но когда мы встретимся, ты сама все почувствуешь. Конечно, я иногда вел себя как законченный подлец, как ты терпела меня, не знаю. Я слышал о твоих успехах в Ленинграде, они меня и радуют и мучают невероятно, ибо ты отдаляешься от меня в какой-то свой мир, прости, фальшивый и надуманный — мир пошлости и устаревших идеалов… Еще раз прости. Я здесь на великой советской стройке нужен людям. Издаю также стенную газету, скоро открываем клуб. В декабре ненадолго приеду в Харьков. Больше всего вспоминаю, как я тебя провожал до Рымарской, где живут Мейтусы. Я думаю о тебе и помню тебя всю в мельчайших подробностях. Ты еще не потеряла (или выбросила?) кольцо?

Целую… (…)

И. П. Г.».

Клава уже в десятый, наверное, раз перечитывала письмо, некоторые строчки расплывались от ее слез, и все оно было покрыто губной помадой. Она поняла, что ее карточку он не получил. Но как он узнал о ее делах в Ленинграде? Одно больно царапнуло — «фальшивый мир». Как он до сих пор не понял, не хочет понять, что именно в этом мире вся ее жизнь. Ну ничего, она приедет и все ему объяснит, он должен ее понять.

Она не знала, с кем поделиться своей радостью. За полтора месяца жизни в Ленинграде у нее не появилось друзей, не было компаний. Оно и понятно: с утра репетиции, вечером выступления. Почему-то меньше всего о письме хотелось говорить Резниковой.

Елизавета Анисимовна встретила ее на пороге, строгая и сосредоточенная. Она протянула Клаве конверт.

— Что это? — испугалась почему-то Шульженко.

— Прочти.

Это было приглашение в только что созданный ленинградский мюзик-холл «Аттракционы в действии». Клава прочла и вопросительно взглянула на Резникову.

— Ну вот, Клавочка, пришла пора расставаться. Там я тебе уже не буду нужна.

— Как же я без вас? А как же вы?

Они бросились друг к другу в объятия и так в молчании застыли.

Глава 8