Клей

Оливер размышляет. Значит, он прожил все эмоции, раз они с Софией отклеились, и скорее всего это была эмоция стыда, которая оказалась общей в их рассказах. Но София до сих пор склеена с рыжим, какая же у них общая непрожитая эмоция? Неизвестно. Рыжий скрытничает и ничего не рассказывает о себе, лишь то, что его очень любили в семье. А может, это гиперопека? Такое часто случается в семьях, из-за чего дети вырастают эгоистичными и требующими удовлетворения только своих потребностей. С одной стороны, это неплохо, среди таких людей много диктаторов и руководителей, они двигают экономику страны, вырабатывают политическую линию. Однако, куда привел этот экономический и политический строй в итоге? Известно куда. В яму, на дно, откуда теперь вряд ли выбраться.

Так Оливер размышляет и крепится, чтобы не заснуть. Снова потерять бдительность в опасной обстановке он считает безалаберностью и большой неосторожностью. В этой среде надо быть начеку, – среди неизвестных людей, мечтающих выжить и готовых на всё, даже на иррациональные действия. Впрочем, как и он. Но Оливер уверен, что у него есть принципы, и он никогда не стал бы кусать другого человека и уж тем более откусывать его плоть. Но рассчитывать на то, что и все остальные останутся высоко моральными и адекватными, не приходится. Недавние события показали, как быстро люди могут потерять человеческий облик, забыть о социуме, полностью подчинившись инстинктам.

Стресс способен ввергнуть человека в панику, превратить в животное, совершенно неразумное и, уж конечно, не осознающее себя. Хотя об осознанности и говорить не стоит. На планете за последние 100–200 лет процент осознающих себя людей не очень увеличился. Несмотря на то, что психология активно развивается, она перешла в область какой-то творческой дисциплины и большинством не воспринимается серьёзно. Всё больше и больше людей считают себя психологами по жизни, полагаясь на свой интеллект и ещё что-то там, например, на способность сопереживать. И они направо и налево дают советы, искренне веря в непогрешимость своих выводов и тем самым нанося вред не только окружающим, но и себе, поскольку они выстраивают логические цепочки, глядя на ситуацию через призму своей проекции. Ведь психолог – это серьёзная профессия, а вовсе не то, что они имеют в виду. Всё намного сложнее.

Невозможно самостоятельно постичь пласты своего сознания и эмоций. Это нереально. Так же как невозможно вывернуть себя наизнанку физически. В йоге человек может достичь определённого уровня. Например, научиться стоять на голове, и то, с помощью мастера. А нужно ли это большинству? Зачем? Зачем выворачивать себя наизнанку? Ради чего? Например, врачи, чтобы диагностировать болезнь, берут анализы, делают рентген. Анатомия, физиология – это физическая изнанка. Пока врач не знает, что внутри, он не может назначить лечение. С психологией точно так же. Надо знать, что внутри, тогда можно вылечить. Каждый человек неповторим, как узоры на ладони и анализы крови. Но человек часто пренебрегает анализом своей души, эмоций и сознания. Ничего же не болит, разве что повышенная тревожность и маниакальное состояние. И если это в пределах нормы, не превышает границы, то можно функционировать, ходить на работу. Большинство не видит в этом состоянии проблему. Некоторые даже умудряются при этом натягивать улыбку и делать счастливое лицо. Фокусники-инвалиды.

– Развяжи меня, ведь только я знаю код доступа и смогу открыть дверь, – то ли грозит, то ли умоляет Макс.

От его голоса Оливер невольно вздрагивает, оторвавшись от мыслей, и вяло поворачивает голову на звук.

– Кстати, могу тебя поздравить с тем, что ты расклеился, – в голосе Макса слышны довольные нотки. – Значит, моя теория верна.

– Если быть точным, это не твоя теория. Учёные предположили это уже давно. Просто у них нет возможности устроить живой эксперимент, насильственно склеить людей и заставить их прожить эмоции, чтобы наблюдать, – презрительно произносит Оливер. – А на животных эксперименты невозможно провести, ввиду отсутствия самосознания у последних.

– Значит, я был всё-таки прав.

– Не обольщайся. Ты насильственно проводишь свой эксперимент.

– Так вы же, люди, привыкли быть зависимыми. Вы сами всю жизнь лишаете себя свободы, ограничивая свою жизнь рамками: работой по графику, семьёй, детьми, моральными условностями.

– Допустим, с этим я согласен. Но почему бы тебе не взять и не отпустить это, и пусть себе человек выпутывается сам. Пусть сработает естественный отбор.

– Неет, я же хочу помочь людям. Пусть так, с принуждением, что ж теперь.

– Так вот кто здесь зачинщик всего! – очнувшись ото сна, хрипло восклицает рыжий. – Притворялся овцой, а сам расклеился и теперь будет главным?

– Тебе сон дурной приснился? – с иронией отвечает Оливер, поняв, что камешек в его огород.

Рыжий пытается повернуться. Создаётся натяжение между ним и Софией. Она просыпается.

– Ой, больно, не тяни так, – стонет девушка.