Клей

Мы очень рады весточке от тебя и очень признательны за твоё беспокойство о нашей судьбе. У нас всё отлично, насколько это возможно в данной ситуации. Катастрофа в Манхеттене нас не затронула. Идея пока зависла, но мы надеемся на её скорый рост. Мы обнаружили твою Софию по адресу: Санкт-Петербург, набережная Обводного канала, дом 10. Без квартиры, видимо, это частный дом. Её сетевое устройство включено, но никто не реагирует на вызовы. Оно лежит среди каких-то других вещей, не в сумке, там есть и другие сетевые устройства. Больше нам ничего разглядеть не удалось. Рядом с устройством людей нет. Мы можем понаблюдать, может, кто-то и появится.

Письмо отправлено 08.08.2100 09:13

Кому: gamerman@fds.zem

От кого: miguel@arh.mz

Тема: поиск Софии

Спасибо! Да, было бы очень хорошо. Я пока отправлюсь по данному адресу, держите меня в курсе.

Письмо отправлено 08.08.2100 09:15

«Какие умные евреи! Который раз убеждаюсь в этом. Как так распределены мозги? Почему они умные? Может, всё дело в воспитании? Я знаю, что родители евреи не запрещают своим отпрыскам ничего, нельзя говорить слово «нет». Вероятно, всё дело в воспитании. Евреи растут самостоятельными, развиваются в полной мере, пробуют, набивают шишки и к зрелому возрасту становятся цельными личностями».

На улице, как всегда, пасмурно и идёт дождь. Запах брожения и гниения ударяет в нос. Он едва уловим, но у Оливера хорошее обоняние, и он чувствует. Он поднимает вверх руку с растопыренными пальцами, и через минуту приземляется клаудуз.

– Здравствуйте! Сообщите, пожалуйста, место назначения, – говорит робот.

Оливер называет. Нужный дом находится почти на окраине города. Напротив разрушенное здание бывшей психиатрической лечебницы. Жуткое местечко. Много повидавшего Оливера сковывает страх от этого зрелища. С высоты больница выглядит устрашающе. На половине здания нет крыши, и видны палаты, коридор. Всюду валяются стулья, матрасы, предметы кухни, даже пианино, которое, правда, стоит. И всё это на фоне полуголых деревьев, дождя и серости выглядит как кадр из фильма ужасов. Хотя, что уж говорить, вокруг всё, как в фильме ужасов. С тех пор как началось таяние ледников, затопление, переселение и склеивание людей, этот жанр неактуален. Документальные съёмки являются фильмами ужасов. Психбольница обнесена изгородью, местами покосившейся, с вырванными пролётами, валяющимися рядом или чуть в стороне. Клаудуз приземляется в центре улицы недалеко от угла больничной изгороди.

– Мы прибыли в пункт назначения. Спасибо, что позволили мне быть нужным Вам.

Оливер кивает и выходит на дорогу, местами сбитую и покорёженную тяжёлым транспортом, давно не асфальтированную. Он тут же проваливается в какую-то грязь. Досадует, что теперь ботинок грязный. Наконец он замечает узенькую каменную дорожку вдоль домов и направляется к ней. Перепрыгивает через очередную лужу, и вот она, тропа спасения, иронично полагает он. А вот и дом, который указал Гамерман. Обычное строение, каменное, двухэтажное, достаточно большое. Окна на первом этаже закрыты наружными жалюзи. На втором этаже всего одно окно, а остальные зацементированы и сверху покрыты краской в цвет дома. Создаётся впечатление, что строили дом с окнами, а потом эти окна закрыли навсегда. Видимо, когда-то цвет дома был зелёным, но с годами выцвел и от постоянных дождей местами приобрёл цвет хаки. В результате получился камуфляж. Издалека сливался бы с зелёными кронами деревьев, если бы они были.