Клейма ставить негде

Как оказалось, стариков зарубил их собственный внук — хронический наркоман, уже сидевший за воровство. Он узнал, что его дедушка с бабушкой пару дней назад продали свою скотину (держать живность им стало не под силу) и у них в доме хранится изрядная сумма денег. А у него как раз началась «ломка», и он решил добыть денег таким вот кровавым путем. Старики сами открыли ему дверь, не зная о том, что всего через мгновение оба будут убиты. Разделавшись со своими жертвами, убийца решил «перевести стрелки» на их соседа — хорошего парня, который только недавно женился. И гнить бы ни в чем не повинному за решеткой, если бы не одно необычное событие. Когда убийца вогнал себе в вену из «баяна» вожделенную порцию героина, он вдруг увидел кошмарное зрелище: к нему пришли убитые им бабушка с дедушкой. Окровавленные, с отрубленными головами, они сказали ему: «Свою смерть мы тебе прощаем — как видно, есть и наша вина в том, что ты стал выродком. Но если вместо тебя пойдет в тюрьму безвинный, мы тебя проклянем во веки вечные…»

Убийца, до дрожи в коленках напуганный этим видением, придя в себя от наркотической дури, тут же побежал в полицию с повинной. Впрочем, даже это не стало поводом к тому, чтобы неправедно задержанного тут же отпустили на волю. Давишин решил использовать этого парня «по полной программе». Вроде того, раз уж он задержан, то почему бы на него не повесить несколько «глухарей»? И лишь вмешательство адвоката, который, к счастью, оказался человеком дотошным и совестливым, избавило невиновного от этой участи. Рассказывая Станиславу о своем тогдашнем задержании, бывший подследственный повторял, знобко передергивая плечами:

— Какая же это была тварь, какая же это была конченая сволочь, этот упырь Давишин!

Сразу же после обеда опера отправились в Зорянку. Дорога в направлении этого села была довольно ветхой и изобиловала множеством выбоин на асфальте. Поэтому средняя скорость их авто не превышала полусотни километров в час. Впрочем, в этом тоже имелись свои плюсы — неспешная езда позволяла полюбоваться прекрасными видами Прибайкалья. Село Зорянка, несмотря на свою отдаленность (ехать до него пришлось километров семьдесят), оказалось достаточно большим и протяженным. Оно раскинулось на берегу одноименной речки в низине, обрамленной лесистыми сопками. Без особого труда разыскав дом отставного опера Ежалова, который жил почти в центре села, приятели с ходу попали за богато уставленный стол, за которым их дожидались не менее десятка родственников и просто односельчан Василия Терентьевича. Отговорки гостей насчет того, что они уже пообедали и есть больше не хотят, были категорично проигнорированы гостеприимным хозяином. Повздыхав, опера из Москвы были вынуждены приглашение принять.

В ходе долгого разговора (вначале, по традиции, он касался сугубо застольных тем, а также того, в сколь добром здравии пребывают родные и близкие участников застолья) поведал Ежалов и о том, что ему удалось узнать от одного своего бывшего коллеги, который пожелал остаться неизвестным. А узнать удалось и в самом деле нечто чрезвычайно интересное. Бывший коллега Ежалова (которого тот условно назвал «Иван Иванович»), много лет проработавший сельским участковым, тоже, лет пять как выйдя на пенсию, не забывал о своем прежнем поприще.

Как-то, года два назад «Иван Иванович» услышал от знакомого гаишника про одно странное ДТП, приключившееся в их районе. Успешный бизнесмен, владевший в Кедровом небольшим ЗАО, которое обслуживало городские сети водоснабжения, погиб при весьма необычных обстоятельствах. По каким-то своим делам он поехал на городскую базу отдыха, совладельцем которой стал уже довольно давно. Но в пути его черный «бумер» неожиданно воспламенился. Очевидцы случившегося утверждали, что салон машины в какой-то миг вдруг заполнился пламенем, словно в него влили ведро бензина. Хозяин авто сгорел заживо и, судя по его отчаянным воплям боли и ужаса, перед тем, как умереть, успел пережить запредельную, страшную муку.