Клеймо дьявола

– Вам нужен список?

– Да, было бы замечательно.

– Это можно. Тут ведь как, товарищ Парфенов? Медицинская тайна, она, конечно, есть, мы ее соблюдаем и кому попало списки наших больных не даем. Но я все понимаю. У вас убийства особо жестоким способом, и вам нужно работать. Просто хотелось бы и вас попросить об одолжении.

– Я вас слушаю, Евгений Борисович. – Кирилл сел поудобнее, приготовившись услышать просьбу помочь кому-то из родных врача с каким-нибудь штрафом, пропиской или чем-то в этом роде.

– Можно, когда вы его изловите – вашего преступника, я имею в виду, – вы его мне отдадите?

– Эм, – протянул полицейский. – Для опытов?

– Вы шутник! – Евгений Борисович погрозил пальцем и захихикал. – Я, видите ли, планирую засесть за диссертацию, и мне крайне необходим материал. А здесь очень хорошая тема.

– Конечно, – легко пообещал Парфенов. – Думаю, я смогу организовать так, чтобы вас включили в судебно-психиатрическую комиссию.

– Список будет у вас к завтрашнему утру. Но хочу вас предупредить, Кирилл Андреевич, чтобы вы не очень-то на него рассчитывали. К нам попадают не все сумасшедшие. Некоторые больные ускользают, если можно так выразиться, от нашего ока. Знаете присказку: «Нет здоровых, есть недообследованные»?

* * *

– Лина, можно я вас обниму? Я понимаю, что это слишком навязчиво и неуместно с моей стороны. И вы вправе мне отказать. И даже прекратить наши сеансы…

– Да, – просто прервала психоаналитика Журавлева.

Воспоминания почти двадцатилетней давности, которые Лина успешно хоронила в своей памяти, поднялись на поверхность. Одиночество, ощущение себя чужой в своей собственной семье, фантомные боли в спине. Валентин Игоревич поднялся со своего кресла, присел на подлокотник кресла Лины и осторожно прижал женщину к себе.

– Вы просто невероятны. Вы должны это знать, – сказал мужчина, отстраняясь от Лины через несколько минут.

– Мне пришлось.

– А что было после? Ведь попытки оградить вас от внешнего мира не прекратились?

– Это были самые тяжелые полгода в моей жизни. Даже когда я переехала сюда, поступила и вынуждена была работать на двух работах, мне было легче. Тогда меня практически выключили из семьи. Со мной не говорили без необходимости. Не кормили. Я выпивала стакан молока, пока доила корову, и таскала хлеб. Еще меня подкармливали в школе, потому что я стала падать в голодные обмороки.

– Госпо… Простите.

– Зато меня больше не били. Тогда я завела тетрадку и стала готовиться навсегда уйти.

– Хотите поговорить об этом периоде?

– Нет, – мотнула головой Лина. – Я очень устала.

– Давайте я вас подвезу?

– Если вам нетрудно.

* * *

– Вялотекущая шизофрения есть у всех, – сказал сам себе Парфенов.

Кирилл ехал домой, застревая в пробках на светофорах. И ему показалось, что в потоке, шедшем в противоположную сторону, в серебристой машине на пассажирском сиденье проехала Лина Журавлева.

– Вот и ты докатился, майор. Мало того что тебе надоедливые журналистки мерещатся, так ты еще и сам с собой разговаривать начал. Просто замечательно. Блеск и клоунада.

* * *

– С вами все в порядке? – спросил Валентин Игоревич, отрывая взгляд от дороги.

– Показалось, что увидела знакомого, – ответила Лина, отворачиваясь от бокового окна.

– Хорошего знакомого?

– Полицейского, – скривила губы Журавлева. – Самовлюбленный нахальный тип.

– Он вам не нравится.

– Совершенно! Плоский, как ватман. Думает, что может просто приказать мне не делать мою работу и я тут же перестану.

Валентин Игоревич ничего не ответил, лишь посмотрел на разговорившуюся журналистку.

* * *

Лина едва успела войти в квартиру и скинуть босоножки, когда раздался телефонный звонок.

– Алло? – сказала она в трубку, проходя на кухню, включая по пути свет.

– Алло! Вас не слышно! – Лина щелкнула кнопкой электрического чайника.

Трубка молчала. В ней слышалось лишь чье-то приглушенное дыхание.

– Славик? Славик, это ты? Что за дурацкие шутки? Отвечай?

Но трубка отозвалась короткими гудками отбоя. По коже пробежал холодок. Лина отняла трубку от уха и уставилась на нее. Чувство неясной опасности подобралось и свило гнездо где-то в желудке. Женщина быстро выбежала из кухни, погасила свет и вернулась обратно. Отодвинув занавеску, она посмотрела во двор. Фонари освещали детскую площадку и небольшую парковку. Сосед с этажа ниже шел по газону со своим пуделем. Больше никого.

Только сердце громко стучало, колотилось в горле. А капли холодного пота выступили на висках.

«Мне нужна твоя помощь!» – дрожащими пальцами набрала сообщение Лина.

«Не вопрос», – практически сразу отозвался ГринСити.

«Пробей, кто мне сейчас звонил на домашний».

«Кидай свой номер. Завтра скажу».

Отправив последнее сообщение, Лина на цыпочках подкралась к входной двери и проверила, заперла ли ее. Маленькая квартира в большом городе показалась вдруг хрупкой, как скорлупа, плывущая по огромной реке.

Глава 9