Клеймо на душе

У нее мурашки по коже пошли, волоски дыбом поднялись от всего того смысла, что Дан в свои слова вкладывал, от его взгляда, пробирающего ее до костей, затрагивающего и будоражащего каждый нерв в теле! А Юля и сейчас чувствовала жар его кожи, стук сердца любимого.

— Д-а-а-н! — простонала, наклонившись и прижавшись своим лбом ко лбу мужа. Пришлось, конечно, для этого забраться на сиденье с ногами, но ей так захотелось в этот момент оказаться к нему как можно ближе! Каждой клеточкой прочувствовать!

Обнять бы, да как, учитывая тату свежее?

А слов нет! Горло перехватили эмоции, сжали, как тисками. Едва хватает сил, чтобы воздух губами хватать. И вдохи эти выходят жадными, рванными, словно всхлипы, но не несчастные, нет… И губы уже пересохли. В голове каша, не может ответить толком. И так сильно его любит!

— Дан! — вновь повторила, так и не найдя слов после его признания, после этого сюрприза.

И, не придумав ничего лучшего, теснее подалась к нему, потянулась, прижимаясь пересохшими губами к его рту, уже и так рванувшему ей навстречу!

И, господи! Как он ее поцеловал! Между ними всегда, все эти годы полыхало страстью, но в этот момент… Рот Дана просто смял, набросился на ее губы с такой потребностью, будто она была глотком воды, а он от жажды несколько месяцев умирал. И теперь Дан пил и пил, не мог остановиться. А ведь, если подумать, у них только вчера очень даже шикарный и страстный секс был… Но в данную секунду казалось, что несколько месяцев накануне не виделись! Смесь обиды, напряжения; его бурлящей, хоть и подавляемой ревности, которой стыдился сейчас; ее восхищение от сделанного им, от этого нового узора и готовности признавать Юлины желания, права и эмоции; плюс вечная тяга, которую никогда не умели и не могли преодолеть, даже ссорясь, — все это каким-то невероятным катализатором к их гормонам и страсти сработало, видимо!

— Дан! Тут точно места мало, — задыхаясь, попыталась образумить она любимого. Волосы, которые он уже умудрился вытащить из пучка, скользили по его лицу, да и щекотали щеки Юли. Обветренные, зацелованные губы едва умудрялись хриплые слова формулировать. — И твое плечо все только усложнит… Тебе больно будет, любимый. А еще патруль может быть…8b3bf9

— По фигу! — лаконично, напряженно и очень веско отмел все эти аргументы Дан, глядя ей в глаза. — Хочу тебя! Пусть и штраф выпишут, — добавил обжигающе-жарко.

— А если арестуют? — не смогла не подколоть, хотя у самой голос уже томный, выдающий с головой, что с ним Юля на все согласна в любых условиях!

Дан глянул так, что без слов ясно — и на это готов ради того, чтобы здесь и сейчас с ней заняться любовью. Сумасшедший афродизиак, если честно, такой вот взгляд любимого мужчины. Крышесносный!

Дан же уже нажал на кнопку привода своего сидения, сдвигаясь назад и освобождая им больше пространства. Второй рукой уже забрался под резинку ее летних брюк и вниз тянет весьма однозначно. Он точно ничего откладывать не собирался. Да и Юля не то чтобы хотела прерваться… Но ее беспокоило его плечо, она-то точно знала, как это все болеть может.

Да и вероятный патруль… Но эта сторона риска немного и подхлестывала, обостряя чувства. И дикое желание, казалось, рассекающее по каждой ее клеточке, по каждому нерву, будоражило, распаляло тело. Словно раскалило ее собственные татуировки, все посвященные Дану, которые она сейчас так отчетливо чувствовала!

Хорошо, что он сюда повернул, ей-богу! И что не гуляет никто в заглохшей части парка. Не прельщало порно-шоу для мамочек с колясками устраивать…

— Блин, Дан! — простонала, позволяя ему вновь поглотить ее волю и сознание поцелуем. — Ну вот как с тобой спорить?!

— С мужем спорить вредно, малая. Тем более, когда он тебе удовольствие доставить хочет, — глухо хохотнул Дан ей в рот.

А Юля… Ее это так рассмешило вдруг! Не сдержалась, начала хихикать, выгнувшись, помогая ему задрать ее футболку и сгибаясь, кое-как перебравшись Дану на колени. Расстегнула его брюки. Застонала, когда его губы до ее груди добрались, прикусив, приласкав сосок. И все равно смеялась, не могла прекратить. И Дан ухмылялся, что не мешало его твердому и возбужденному члену толкаться в ее ладонь, явно желая перейти к более тесному проникновению.

И с этим весельем, с этим обоюдным смехом с них обоих как стекало, стряхивалось напряжение и злость, уходила обида и та вина, которую оба ощущали всего пару минут назад. А вместо всего этого легкость, кураж и да, такое безумное возбуждение, что никакого шанса затормозить нет! Полная свобода, как отмашка совершенно по-новому отношения строить… Ну, потом, после того, как эту невыносимую жажду друг по другу утолят!

— Слушаюсь и повинуюсь, любимый, — с веселой иронией прошептала Юля, частично стягивая вниз его белье. Приподнялась, чтоб помочь хохочущему Дану ее штаны с бельем стянуть вниз. Сама уже возбуждена до предела, каждую мышцу колотит, вся влажная.