Клементина

– Здорово, неголодными останемся. Угощает компания?

– Да.

– Тогда у меня нет аргументов для отказа.

– Я рад, правда, – из портфеля для документов он достал два пригласительных, – Увидимся в выходные.

– Увидимся и спасибо за помощь.

– Я не могу устоять перед красивой девушкой, что нуждается в моем подвиге.

И выходя из пекарни, он оставил мне лишь свой приятный парфюм и дофига любопытных глаз, что до сих пор смотрят на меня как на героиню фильма. Кажется, Тина останется без маффинов.

Клементина.

Когда пришла Карина, я наливала себе горячий чай и укутанная в теплое, мягкое покрывало садилась на своё любимое кресло.

– В выходные мы едем кое-куда, – практически с порога сказала Карина, светясь от счастья.

– Ты только сказала, а у меня уже нехорошее предчувствие.

– Тебе там понравится не меньше моего.

– Меня терзают смутные сомненья, – ответила я, сильнее закутываясь в покрывало.

– А что если я скажу, что когда ты согласишься пойти, это сможет изменить твою жизнь.

– Изменить мою жизнь? Ты хочешь сделать из меня трансвестита?

– Да Господь с тобой.

– Просто это уж точно изменит мою жизнь.

– Поверь мне на слово. Я когда-нибудь тебя подводила?

– Нет.

– Ну вот, так что подумай пока, что ты наденешь в выходные.

– Одежду. Этого достаточно.

– Так всё ясно. Вставай. Сейчас что-нибудь подберем для тебя.

Я нехотя встала с кресла при этом так же укутанная в покрывало и с кружкой в руке пошла в свою комнату.

– Ты куда это?

– В комнату. Сама же сказала, что будем подбирать мне одежду.

– Нет, в твоем старушечьем комоде «А ля, старьё моё» мы точно ничего не найдем.

– Она не старушечья.

– Милая, моя бабушка одевается моднее тебя, а ей семьдесят.

– Нормальная у меня одежда…

– Хорошо, пошли,… идем, идем.

Мы зашли в мою комнату и, открыв шкаф, она стала что-то искать, а потом, вытащив моё летнее платье, показала мне.

– Что это?

– Паяльник медный, одна штука. Карин ну глупый вопрос, платье мое, конечно же.

– Да не платье это, а палатка. Когда соберёмся на природу мы его с собой возьмем, натянем и будем спать в ней.

– А это ещё что? – она взяла мои трусы и показала мне, я, резко вырвав их из её рук, посмотрела чуть обиженно.

– Моё нижнее белье.

– Советских времен? Когда типа секса не было в стране? А знаешь, почему не было? Да потому что все женщины в вот таких вот трусах ходили. Ты в них картошку случайно не хранишь? Может лук?

– Они удобные.

– Да кому твоё удобство приятно снимать блин?

– Кроме меня их никто и не снимает.

– Вот и хрен то в том, что пора бы уже.

Я удивленно нахмурилась.

– Я что должна ходить по улице и кричать о том, что «Эй мужчины мне пора, в двадцать пять я вся твоя». Так что ли?

– Уоу, это ты замахнулась, конечно, так замахнулась. Ладно, у меня есть несколько новых комплектов, так что я тебе подарю.

– Это там где две лямочки и тряпочка, увольте, я лучше в своих мешках для картошки буду ходить.

– А я тебя и не спрашивала, а просто сказала. Так с бельем мы разобрались теперь, что тебе стоило бы надеть.

– Скажи хоть куда пойдём? Может исходя из места, сможем что-то подобрать.

– Всё увидишь в своё время, а по поводу наряда просто доверься мне.

– Это-то меня и пугает.

Она вышла из моей комнаты и жестом указала, чтобы я шла за ней следом. Стоя перед её большим шкафом я сглотнула.

– Почему он такой огромный? Тебе можно этот шкаф в аренду сдавать. Глядишь подзаработаешь.

– Я подумаю над этим позже. Так, – она убрала покрывало и внимательно посмотрела на меня, – Я кажется, придумала.

Она стала что-то искать и вытаскивать, говоря, что не то, швыряла на кровать, а я словно от пуль увертывалась в разные стороны, лишь бы не прилетело.

– Ага, вот оно! Это платье словно для тебя сшито.

– Желтое?

– Ага, а я надену вот это длинное малиновое платье.

– Мне почему-то вспомнилась реклама: «Я абрикос на юге рос, а я малина – красива как картина, а я лимон…» и этим блин всё сказано. Прямо про меня.

– Что-то тебя сегодня на стишата прорвало.

– Платье красивое конечно не спорю, но оно очень яркое. Я ярких цветов никогда в своей жизни не носила.

– Когда-то же надо начинать.

– И почему опять короткое? Я боюсь, что что-нибудь уроню, стану поднимать и все увидят твой «подарок». Хотя нет, оно же во мне застрянет промеж, а это значит, что они увидят, что? Хот-дог.

– Ты после этого матча сама не своя, – я тяжело вздохнула. Села на кровать и посмотрела на Карину, – Ворчишь как моя бабушка.

– Просто я не знаю, что мне теперь делать?! Как мне теперь ему вообще в глаза смотреть?

– Просто когда встретитесь, вам нужно будет расставить все точки над «i» и всё обсудить.

– Как же тебе легко об этом говорить. Я даже до момента «встретитесь» от волнения в обморок грохнусь. Если бы у «обморока» был правитель, он бы меня уже в лицо бы знал, насколько часто я там стала появляться. Не удивлюсь, если ещё проездной выделят.

– Так, слушай, – Карина села рядом со мной и, взявшись руками за мои плечи, посмотрела прямо в глаза, – Ты красивая, умная, привлекательная. Я больше чем уверенна, что ты ему нравишься и даже больше чем просто нравишься…

– Я не…