Клементина

Странное чувство зародилось внутри меня, и я, дотронувшись до собственного сердца, пыталась унять бьющуюся во мне агонию. Когда я перестану чувствовать эту любовь? Через год? Два? И смогу ли я это сделать? Смогу ли я оставить всё позади и пойти дальше?

Раньше я никогда не принимала горячий душ. Слишком чувствительна, так как кожу больно обжигает, но сейчас прислонившись руками о холодную керамику стены, по спине струилась горячая вода.

Закрыв глаза, мне казалось, что это руки Леши, обжигающие словно огонь, а пар был, словно его дыханием и если немного прислушаться, он, словно мне что-то шепчет:

«Любить тебя – это дар для меня!»

« Тебе приятно? Твои мурашки не дадут соврать мне!»

«Подойди ко мне ближе, и я покажу тебе всю вселенную!»

Я резко открыла глаза и оглянулась, на мгновение мне показалось, что он и вправду был здесь. Касался меня и шептал на ухо то, отчего я всегда краснела и не могла взглянуть на него.

Что я делаю?

Я спустилась вниз по стене и, обхватив свои ноги, заплакала от собственной беспомощности и глупости.

Алексей.

Я не мог поверить в то, что она ушла. Я думал, что эта ночь убедит её в том, как она дорога для меня, но вот сейчас прочитав сообщение, я сидел на краю кровати и боролся с мыслью о том, что это конец всему.

Всему.

Если она так этого хочет… ладно. Будь, по-твоему. Я женюсь на той, что так этого желает. Буду гребаным героем, спасу центр от банкротства и просто буду жить дальше. Возможно, когда-нибудь и я смогу стать счастливым, пусть, даже если рядом со мной её не будет.

В быстром порыве я подошел к машине и, захлопнув дверцу ни с того, ни с сего, со всей дури стал бить по рулю, словно это он во всем виноват.

Никогда я ещё не чувствовал такой пустоты внутри себя. Никогда. По ощущениям как будто у меня сердце вырвали. Я чувствовал себя более живым даже тогда, когда участвовал в драках в школьные годы, приходя домой тетя, обрабатывала наши с братом раны, но даже тогда я был более живой, чем сейчас.

Одним действием, одним моментом, она убила во мне меня. Того прежнего Алексея Наумова больше никогда не будет. Он потерялся в тот самый момент, когда она покинула дом. Бросив, посчитав, что за чувства, которые они испытывают друг к другу можно не бороться.

В голове мысли были только о той, что говоря «люблю» нагло лгала. Небольшие коттеджи сменились высокими зданиями. Клаксоны доносились повсюду. Куда-то спешили люди, а я просто ехал прямо, даже не зная, куда себя деть. Куда мне ехать? К ней?

Нет. Не поеду. Остановившись на светофоре, я, задумавшись, просто смотрел перед собой и пришел в себя только тогда, когда позади меня посигналили.

Я, надавив на газ, резко включив поворотник, повернул обратно. Кто-то яростно мне вслед просигналил, но мне было плевать. Мне теперь на всё плевать. Единственное, что я хочу это забыться и ничего не чувствовать. Ничего. Хочу всё забыть, даже своё имя. Всё и всех.

Бар моего бывшего коллеги был одним из лучших в городе. И лишь позвонив, он приехал и, впустив меня вовнутрь, сам стал меня обслуживать.

– Рановато ещё для «напиться, чтоб забыться».

– Разве? А по-моему самое-то.

– Что у тебя такого стряслось, что ты решил опустошить мой бар?

– Ты слишком медленно мне наливаешь, дай мне бутылку, я сам.

– Ты хоть орешками закуси.

– Не хочу, – Макс вновь налил мне рюмку и, опустошив её, я вновь жестом указал, чтобы он вновь наполнил, – Начехляй.

– Может, всё же расскажешь что произошло?

– Что произошло? – усмехаясь, переспросил я и, просияв своей белоснежной улыбкой, развалился на стуле, – А произошло мой друг то, что я женюсь.

– Что серьёзно? Поздравляю! И кто эта богиня? Что же за девушка смогла тебя приручить? Я её знаю?

– С чем ты меня поздравляешь? – уже с серьёзным выражением спросил я друга, и взгляд мой желал оставлять лучшего.

– Ну как, свадьба… Ты же сам сказал, что женишься? – он растерянно на меня уставился, но я уже здорово перебрав не стал сбавлять обороты.

– Меня не с чем поздравлять, тебе ясно? – всё оставшееся время я просто пил. Макс меня больше ни о чем не спрашивал, словно боялся, а ведь он знает какой я, когда зол. Бешенный и необузданный. Резко встав на ноги, решил выйти. На улице было темно, и прохладно. Осень как-никак, темнеть рановато стало.

– Леха, стой, – меня позвал друг бармен и я обернулся. Пар стал выходить изо рта, и я словно ребенок стал пытаться делать кружочки, но ничего не получалось. Я шатался из стороны в сторону, но меня это сейчас мало волновало. Я, засунув руки в карманы штанов, ждал Макса.

– Слушай, ты прости, я, возможно, сказал тогда, что-то не так. Я, правда, не хотел тебя как-то обидеть.

– Не парься, всё в порядке. Уж кто, а ты точно не причём. Так что не заморачивайся, – я закурил сигарету, отчего с непривычки она славно дала по мозгам к выпитой до этого бутылки водки.

Мимо нас стали проходить двое пьяных парней и остановившись возле нас, встряли в разговор.

– Э, пацаны, дайте пройти.