Клементина

– Еще, будучи маленьким, мой сын спросил меня:

«– Папа, а почему я не могу увидеть счастье? Его что не существует?». И тогда я ему ответил:

«– А ты можешь, например, увидеть воздух?». И когда он стал качать своей головой отрицательно, я продолжил.

«– Верно, ты не можешь его увидеть, но ты всё равно можешь им дышать. Вот так и счастьем. Даже когда тебе кажется что всё плохо и мир катится под откос, то стоит только оглянуться вокруг, и ты его сможешь даже увидеть, а если повезет то даже коснуться». И тогда он стал оглядываться по сторонам, но минуту спустя задумчиво сказал.

«– Я оглянулся, но не увидел его!». И я ответил:

«– А что именно ты хотел увидеть?». И тогда он мне сказал:

«– Дяденьку с красным носом, в больших башмаках и в смешном костюме». Я тогда помню, сильно засмеялся.

«– А разве это не клоун? Хотя в каком-то смысле он тоже может им быть. К примеру, взять этот день. Ты рад, что сидишь рядом со мной?».

«– Да».

«– Посмотри вперед, красивый закат?»

«– Ага».

«– А мороженное что ты ешь, тебе нравится?»

«– Очень».

«– Счастье сын, в каждом его моменте. Просто посидеть рядом с хорошим человеком и видеть его здоровым и радостным – это и есть счастье. И даже обычное мороженное, может сделать тебя счастливым. Счастье – это «кто» или возможно «что» тебя окружает. Всё что тебе нравится, приносит счастье!»

– Например, любовь! – вдруг сказала я и, улыбаясь, посмотрела на него.

– Любовь! – заверил Игорь Аристархович, улыбаясь мне в ответ, – Думаю, это самое большое счастье, что живет в этом мире. Для Лёши ты самое большое счастье Тина. Так стоит ли им разбрасываться? Как считаешь?

Я, улыбаясь, смотрела перед собой и словно застеснявшись отвечать, просто замотала головой.

– Тогда я не понимаю, почему мы ещё здесь стоим и не едем в самый эпицентр моей тревоги?

– Что? Какой тревоги?

– Наш мустанг взбунтовался и не даётся никому в руки, и… Ох, зря я в эту терминологию полез.

– Он что кого-то избил?

– Не то слово. Инна должна была его сейчас забрать из полиции.

– Из полиции? Чего же вы раньше не сказали? – я поспешила к выходу, наплевав на свой чемодан.

– Действительно. И чего это я расфилософствовался?!

Дорога была быстрой, но когда Игорь Аристархович вышел из машины вместе со мной, я его остановила.

– Вы позволите мне одной с ним поговорить?

– Конечно. Возможно, так даже лучше будет.

Я поспешила подняться на нужный мне этаж и когда я коснулась рукой его двери, в груди тут же образовался ком, отчего трудновато стало дышать, но останавливаться я не намеривалась. И позвонив в звонок, через пару минут ожидания, мне так никто не открыл. Я, взявшись за ручку, надавила, и дверь к моему облегчению была незапертая.

Пройдя вглубь, за барной стойкой, среди кучи выпитых бутылок и стаканов, сидел Леша, опустив голову. Я позвала его, но он не отреагировал, поэтому подойдя напротив его, я протянула руку через стол и погладила по голове. Отчего он словно проснувшись от кошмара, посмотрел на меня.

– Ты…

– Я!

– Ты не уехала? – ошарашенный спросил он и, обогнув барный стол, подошел ко мне.

– Нет. Не уехала, – он крепко меня обнял и словно задыхаясь, пытался что-то сказать мне.

– Не бросай меня. Я не смогу без тебя жить. Не смогу.

– Я рядом, слышишь? Рядом. Всегда.

– Ты ведь мне не мерещишься в пьяном бреду? – он сильно стиснул ладонями мои щеки, отчего мои скулы чуть отозвались болью.

– Ты держишь меня за щеки, как думаешь, может такое мерещиться? Пусти, больно, – и когда он меня отпустил, я помассировала, где болело, – Надави ещё немного и у меня бы ямочки появились.

– Это и вправду ты. Твой дерзкий язычок как всегда скребет эмаль по зубам.

– И это говорит мне спортсмен, что катится по наклонной вместе со своими выпитыми бутылками.

– Как же мне нравится, когда ты дерзишь.

– Мне помнится, наказание за это требуется? – улыбаясь, сказала я, когда он с обожанием стал целовать меня, когда я, в свою очередь крепко обнимая его, поняла, что это то самое счастье сейчас происходит со мной. Я могу его увидеть, коснуться и даже почувствовать.

Какой же я была дурой. Убедила себя, что должна отпустить, наделала столько глупостей, но стоило дать лишь подзатыльник, как мозги вновь завели свой моторчик и заработали. Теперь чтобы не произошло, как бы не было трудно, но своё счастье я никому и никогда не отдам.

Глава 24.

Я зашла в комнату как раз в тот момент, когда Леша с трудом сев на кровать, взялся одной рукой за голову и что-то непроизвольно замычал себе под нос, закрывая глаза.

– Привет. Как голова? Болит? Может принести таблетку? – я говорила довольно оптимистично и мило улыбаясь, подошла ближе, дотронувшись до его щеки, – Ты ночью горел, скорее всего, была температура, но сейчас, слава богу, спала. Холодный компресс всё же помог.

– Что ты делаешь? – чуть измученно спросил он и посмотрел на меня так, словно пытался унять странную дрожь в своём теле.

– Как что антипохмелин тебе варю. Запах обалдеть, скажи ведь?

– Я имел в виду, что ты делаешь у меня дома?

– Стою и с тобой разговариваю, когда в то же время мой супчик пытается смыться из кастрюльки, так что не отвлекай меня, -