Кленовая стрела

Морис пришёл через сорок минут, когда кот и хозяйка не только расправились с творожной массой, но и посуду вымыли.

– Едите без меня, – с шутливым укором проговорил Морис.

– Уже поели, – ответила Мирослава и поставила на плиту чайник, потом полезла в холодильник за новой пачкой сырковой массы.

– Это подождёт, – остановил он её, – сначала послушайте.

– Я вся во внимании.

– Я тщательно, насколько это возможно, учитывая ваше нетерпение, пробежался по страницам лиц из списка и выяснил, что наиболее плотно Кудряшов общался с троими из них. Вот. – Он протянул Мирославе лист бумаги, на котором молодые люди были расположены по порядку. Первые места занимали фамилии тех, с кем Илья общался в сетях, и, судя по фотографиям, встречался в реальности чаще всего. И дальше по убыванию.

– Тогда с этих троих я и начну. – Мирослава постучала ногтем по верхним строкам списка. – А там перейду к остальным, если в этом будет необходимость.

– Я думаю, что вы приняли верное решение, – согласился с ней Морис и сам достал пачку сырковой массы из холодильника. Дон тотчас подсел к нему поближе.

– Разве ты не наелся? – удивлённо спросила Мирослава кота.

Дон отвернул мордочку в сторону, чтобы хозяйка не могла заглянуть в его янтарные глаза своим проницательным взглядом.

– Это он за компанию, – пошутил Морис.

Но всё-таки взял недавно вымытое Мирославой блюдечко и положил на него одну чайную ложку. Как-никак, масса была сладкой. И любой ветеринар принялся бы возмущаться таким угощением для кота.

Но когда Мирославе перечисляли продукты, которые нельзя давать котам, она отвечала:

– Составьте список того, чего нельзя есть людям. А потом найдите хоть один продукт, от которого отказывается большинство людей.

Оппоненты в ответ только руками разводили, сокрушаясь по поводу того, что гомо сапиенс – существо неразумное.

Прежде чем покинуть дом, Мирослава решила ознакомиться в интернете с теми, кого ей предстояло увидеть воочию. Для этого она снова позаимствовала ноутбук Мориса.

– Вы найдёте нужные сайты? – спросил он.

– Угу.

Через некоторое время ноутбук был отключён.

Мирослава уже было собралась выходить из дома, как зазвонил стационарный телефон. Морис быстро поднялся со своего места, но она остановила его:

– Сиди, я сама.

– Детективное агентство, – начала она, сняв трубку, как прервалась на полуслове и воскликнула: – Тётя!

Звонила родная тётя Мирославы Виктория Волгина, известная писательница, поэтесса и большая оригиналка.

– Я звонила тебе на смартфон, – пожаловалась Виктория, – но он ни гугу.

– Прости, я поставила его на зарядку.

– Я и подумала что-то в этом роде, – ответила тётя. – Но у меня для тебя неотложное сообщение, поэтому я и звоню тебе на городской телефон.

– Что случилось, тётя? – слегка заволновалась Мирослава.

– Почему сразу случилось, – отмахнулась Виктория. Но потом всё-таки сказала: – Вообще-то случилось.

– Что?!

– Представляешь, – сказала Виктория, – мне сегодня Николай Васильевич приснился.

– Николай Васильевич? – переспросила Мирослава озадаченно.

– Здравствуйте, я ваша тётя! – воскликнула Виктория.

– Я знаю, что ты моя тётя, – рассмеялась Мирослава.

– А то, что Николай Васильевич – Гоголь, ты не знаешь?

– Ах, тётя, прости! И зачем же он к тебе пожаловал?

– Понимаешь, он ни с того ни с сего стал рассказывать мне, что Александр Сергеевич Пушкин решил написать «Бориса Годунова» после прочтения «Истории государства Российского» Николая Михайловича Карамзина.

– Да, и что потом?

– Потом он долго сокрушался, что молодые люди нашего времени таких книг не читают.

– Я читаю, – ответила Мирослава.

– Ты да, – вздохнула Виктория.

– Гоголь заразил тебя своим пессимизмом? – пошутила Мирослава.

– Не то чтобы… Понимаешь, я, кажется, проявила бестактность.

– И в чём она выражалась?

– Я спросила: Николай Васильевич, вы украинец?

– А он?

– Посмотрел на меня с таким недоумением, что у меня вырвалось: «проехали».

– А он? – рассмеялась Мирослава.

– Обиделся, – вздохнула Виктория с нескрываемой печалью. – Так и сказал: «Мы с вами, сударыня, никуда не ездили и не собираемся. По крайней мере, я». Я растерялась и стала извиняться. А потом говорю: «Николай Васильевич! Не сердитесь! Я же обожаю вас!» Он удивился и спрашивает: «Да?» – «Конечно! У вас такая яркая, выпуклая проза, точно древнерусские узоры искусным резцом великого мастера вырезаны!» И тут он говорит: «А знаете что, сударыня, поехали!»

– Куда? На чём?

– «Куда – неважно, – отвечает он, – куда глаза глядят, туда и поедем!» – «А на чём?» – «На тройке с бубенцами! Так вы согласны?» – «Ещё бы!» И тут ты не поверишь, – грустно проговорила Виктория, – я проснулась.

– Действительно, облом, – рассмеялась Мирослава.

– Тебе смешно! А я страдаю.

– Будем надеяться, что он ещё не раз приснится тебе.

– Сомневаюсь, – обронила Виктория и добавила более оптимистично: – Всё равно, это такое счастье – поговорить с самим Николаем Васильевичем! Пусть и во сне.

– Согласна, – серьёзно ответила Мирослава, – тебе, тётя, повезло. Гоголь абы к кому не заглянет на огонёк.

Тётя и племянница остались довольны разговором друг с другом и синхронно положили трубки на рычаг.