Кленовая стрела

– Это мать её увезли, – донёсся до ушей парня приглушённый женский голос.

– Жива ли Прасковья Геннадьевна?

– Живая пока, – ответил шёпотом другой голос, – но плохая совсем. В больницу повезли.

– Да и отец-то вот-вот свалится, – донеслось до ушей Владимира.

– Григорий Александрович, пойдёмте, – сказал он, забрасывая руку Коржикова себе на шею.

– Куда нам идти-то теперь, сынок? – едва ворочая языком от горя, спросил отец Ирочки Коржиковой.

– Домой, надо идти домой. – Коржиков был грузным мужчиной, ноги не слушались его, и Владимиру приходилось буквально тащить его на себе.

– Давай подсоблю, – предложил выскочивший невесть откуда юркий мужичок.

– А вы кто? – спросил Владимир.

– Сосед я их, не бойся, сосед.

– Это Михалыч, – выдохнул Коржиков.

– Вот, – сказал мужичонка, подхватывая Коржикова с другой стороны, – я же говорю, сосед. Как в сказке про медведей.

– Каких ещё медведей? – не понял Владимир.

– Обыкновенных. Только там был Михаил Потапович, а я, значит, наоборот, Потап Михайлович. Усёк?

– Усёк, – ответил Владимир и свободной рукой вытер пот со лба.

Мужичонка, несмотря на то что был ростом невелик, силой обладал немалой. С его помощью довести до квартиры несостоявшегося тестя оказалось делом пустяковым.

Когда они вошли в квартиру и довели хозяина до дивана, Михалыч распорядился:

– Ты сними с него ботинки и уложи поудобнее. Под голову вон ту подушку повыше. А я сейчас на кухню, чайник поставлю, и старлей вроде велел дать Александровичу коньяку.

– Или валерьянки, – пробормотал Владимир.

– Валерьянки, – хмыкнул Михалыч, – он что, кот тебе, что ли?

– Тогда коньяка, – покорно кивнул Сенчуков.

Прошло часа полтора прежде, чем в квартиру вошли люди в форме. Среди них были следователь, участковый и оперативники.

Соседа опросили и выпроводили восвояси, хоть Михалыч и упирался как мог, говоря, что Гришу без присмотра оставить нельзя.

– За ним есть кому присмотреть. – Неумолимый участковый чуть ли не вытолкал соседа на лестничную площадку и закрыл за ним дверь.

Коржиков к этому времени сумел взять себя в руки и рассказал всё, что ему было известно. Мужчина не только страдал от потери дочери, но и сильно беспокоился за жену. Его убедили, что с его женой всё будет нормально, насколько это вообще возможно в такой ситуации.

Самого Владимира расспрашивали никак не меньше двух часов. Следователя интересовало всё, что он мог сказать о жизни Ирины, её друзьях, врагах, увлечениях.

Сенчуков пытался добросовестно отвечать на все задаваемые им вопросы.

Наконец полицейские ушли, оставив измученных морально и физически мужчин наедине с их горем.

Целых две недели Владимир Сенчуков метался между домом Коржиковых, где лежал всё-таки слёгший Григорий Александрович, и больницей, где находилась мать Ирины.

Но вот настал день, когда сосед Михалыч решительно выпроводил его:

– Всё, парень! Нельзя так! Сам свалишься. А я тут госпиталь устраивать не собираюсь. За Гришей я присмотрю, а ты иди домой и отоспись. Позвонишь мне вечером или завтра утром. Вот номер моего телефона, запиши!

Сенчуков хотел было возразить, но понял, что сосед прав, силы его на исходе, и покорно поплёлся в свою съёмную квартиру.

Глава 2

Едва занялся рассвет. В саду было так тихо, что даже ветер не проникал сквозь открытое окно.

«Как хорошо», – подумала Мирослава и повернулась на другой бок, чтобы досмотреть свой предутренний сон.

Но не тут-то было! До её уха как бы издалека донёсся звонок городского телефона.

Аппарат стоял на первом этаже, и Мирослава настаивала на том, чтобы вечером его отключать, а утром, лучше после завтрака, включать.

Но Морис был с ней не согласен. Мирослава сама не понимала, почему она мирилась с его упорством. Ведь доводы, которые он приводил, казались ей бессмысленными.

Например, Миндаугас утверждал, что их помощь может потребоваться людям немедленно, в том числе и ночью. Мирослава отвечала ему, что для срочной помощи существует служба спасения, полиция и «Скорая помощь», в конце концов! А мы не можем приступить к расследованию немедленно!

– А если людям нужна будет моральная поддержка? – возражал ей Морис.

– За моральной поддержкой среди ночи обращаются к родственникам, друзьям или в специальные службы психологической помощи! Мы-то тут с какого боку?

Морис предпочитал отмалчиваться, а телефон продолжал поддерживать связь их детективного агентства с окружающим миром круглые сутки.

Вот и на этот раз он начал надрываться ни свет ни заря.

Мирослава уже было сбросила ноги с кровати и готова была, сорвавшись с места, влететь вихрем в комнату Мориса и высказать ему всё, что она думает о его нездоровой привязанности к городскому телефону. И посоветовать удовлетворять потребность быть всегда на связи со страждущими с помощью личного мобильника. Он, конечно, возразит ей, что личный мобильник – он на то и личный, что не предназначен для решения рабочих вопросов. Но ей чихать на его возражения.

Однако не успела она надеть домашние туфли, как услышала поспешные шаги Мориса, устремлённые к лестнице, ведущей вниз.