Клеопатра

На самом деле радоваться было нечему. Октавиан публично продолжал угрожать Клеопатре, а в частной переписке обещал прощение, только, если она убьет Антония. Царица стояла на своем. Она продолжала опыты с ядами, хотя кобры, о которой пишет Плутарх, скорее всего, не существовало. Ей нужен был токсин, который бы незаметно и безболезненно подавлял чувства, так, чтобы со стороны это выглядело как обычный сон. Для эллинистического монарха, хорошо знакомого с ядами и противоядиями, подобного рода увлечения были обычным делом. Клеопатре ассистировал ее личный врач Олимп. В те времена, если бы вам понадобился хороший яд, проще всего было обратиться к александрийскому лекарю. Ни Олимп, ни Клеопатра не могли не знать, что кобра совершенно не годится. Роскошные пиры и попойки продолжались, хотя и под другим названием; Антоний и Клеопатра распустили Общество Отчаянных Гуляк и основали новое, ничем ему не уступающее «пышностью, роскошью и великолепием». То ли это был черный юмор, то ли мрачное отчаяние, но общество это назвали Соратниками Смерти. Те, кто возлежал на мягких дворцовых скамьях, клялись умереть вместе с пригласившими их хозяевами. Под личным контролем Клеопатры рядом с храмом Исиды на узкой песчаной полосе недалеко от дворца было в спешке построено причудливое двухэтажное здание с видом на Средиземное море. То был ее «необычайно величественный и прекрасный» мавзолей.

Зимой наступило небольшое облегчение: стало ясно, что Октавиан не выступит в поход, пока не потеплеет. Полководцу пришлось вернуться с Самоса в Рим, где назревали волнения. Недовольных солдат надо было чем-то занять. Октавиан вернулся на Восток только в начале весны. Навигация еще не началась; диктатор передвигался с такой скоростью, что «Антоний и Клеопатра узнали о его отбытии и возвращении в одно и то же время». В Сирии Октавиана приветствовал новый сердечный друг: стоило его людям высадиться на Финикийском побережье, как Ирод тотчас же отправил им подарки и провизию и разместил уставших путешественников в своем дворце. Он обеспечил Октавиана всем необходимым для предстоящего перехода, совсем как шесть лет назад Клеопатру, только на этот раз по доброй воле. Царь снабдил Октавиана суммой, эквивалентной четырехгодовому доходу египтянки от Иерихона (римляне должны были видеть, что «возможности Ирода были слишком скромны в сравнении с теми услугами, который он оказал»). В начале лета Октавиан прибыл в Пелузий. Его план заключался в том, чтобы одновременно напасть на Египет с двух сторон – из Сирии и из Ливии, – использовав на западе легионы, прежде принадлежавшие Антонию.