Клеопатра

С проклятием Антоний вскочил и схватил Клеопатру за руку.

   — Ты предала меня, клянусь богами! Теперь ты заплатишь мне за это! — Он схватил меч и поднял его.

   — Удержи свою руку, Антоний! — вскричала Клеопатра. — Это ложь, я ничего не знаю об этом!.. — Она бросилась к нему на шею и горько заплакала. — Я ничего не знаю, господин мой! Возьми жену и детей Селевка, которых я держу под стражей, и отомсти за себя! О, Антоний, Антоний, зачем ты сомневаешься во мне?

Антоний бросил меч на мраморный пол и, бросившись на своё ложе, закрыл лицо руками и горько застонал.

Хармиона улыбнулась: это она тайно послала к Селевку, своему другу, совет сдаться, так как около Александрии не будет боя.

В эту самую ночь Клеопатра собрала все свои жемчуга и изумруды, всё, что осталось от сокровищ Менкау-ра — всё золото, слоновую кость и чёрное дерево, все эти бесценные сокровища, — и спрятала их в гранитном мавзолее, который, по обычаю Египта, выстроила на холме, около храма священной Изиды. Все эти богатства она положила на ложе из льна, чтобы можно было поджечь их, а не отдать в руки сребролюбивого Октавия. С этих пор она спала в этой гробнице, вдали от Антония, а днём по-прежнему видела его во дворце.

Некоторое время спустя, когда цезарь с большой силой действительно подступил к Канонскому устью Нила и был уже близ Александрии, я пошёл во дворец по приказанию Клеопатры. Я нашёл её в алебастровом зале, в царском одеянии, с диким огнём в глазах, с ней Иру и Хармиону. Около неё стояли телохранители, а на мраморном полу лежали распростёртые тела умирающих людей, из которых некоторые уже умерли.

   — Привет тебе, Олимп! — вскричала Клеопатра. — Приятное зрелище для сердца врача: мёртвые люди и близкие к смерти!

   — Что ты делаешь, царица? — спросил я с ужасом.

   — Что я делаю? Я творю суд над этими преступниками и изменниками и изучаю лучший путь к смерти! Я велела дать шесть различных ядов этим рабам и внимательно следила за действием этих ядов. Этот человек, — она указала на нубийца, — он обезумел и бредил родными и своей матерью. Ему казалось — бедный глупец, — что он снова ребёнок, он просил свою мать прижать его к груди и спасти от приближающегося мрака. Этот грек страшно кричал и умер с криком. Тот плакал, молил пожалеть его и в конце концов, как трус, испустил дух. Заметь, вот этот египтянин всё ещё жив и стонет, он первый выпил смертельный напиток — самый страшный яд, — однако рабы дорожат жизнью и не хотят покидать её. Смотри, он старается извергнуть яд, дважды я давала ему кубок, а он всё ещё хочет пить! Не борись и успокойся!

Пока она говорила, раб с страшным криком умер.

   — Так! — вскричала Клеопатра. — Игра сыграна! Уберите прочь этих рабов, которых я насильно заставила пройти в ворота радости!

Она захлопала в ладоши. Когда тела были убраны, Клеопатра подозвала меня к себе.

   — Олимп, — сказала она, — по всем предсказаниям, конец близок! Цезарь победит, и мы с Антонием погибли! Игра кончена, и я должна быть готова покинуть земной удел, как подобает царице. Для этого я испытывала эти яды, так как сама скоро своей особой должна буду испытывать агонию смерти! Но все эти яды не нравятся мне: одни из них причиняют ужасную муку, другие слишком медленно делают своё дело. Ты искусен в медицине. Приготовь мне такой яд, чтобы я без страданий покинула жизнь!

Я слушал её, и чувство торжества наполнило моё сердце при мысли о близком конце этой женщины.

   — По-царски сказано, Клеопатра! Смерть исцелит твои горести, а я приготовлю тебе такое вино, которое, как нежный друг, прильнёт к тебе, погрузит тебя в море грёз, в сладкий сон, от которого ты уже не проснёшься на земле! О, не бойся смерти! Смерть — это надежда, а ты, безгрешная и чистая сердцем, спокойно явишься перед лицом богов!

Клеопатра задрожала.

   — А если сердце нечисто, скажи мне, мрачный человек, тогда что? Нет, я не боюсь богов! Боги ада — те же люди, и я буду там царицей! Я на земле всегда была царицей, останусь ею и там!

В то время, как она говорила, вдруг от дворцовых ворот донёсся громкий крик радостных приветствий.

   — Что это? Что это такое? — спросила Клеопатра, спрыгнув с ложа.

   — Антоний, Антоний! — возрастал крик на улице. — Антоний победил!

Она быстро повернулась и побежала; длинные волосы её развевались по ветру. Я медленно последовал за ней через большой зал и двор к воротам дворца. Здесь она встретила Антония, радостного и сияющего, одетого в римскую кольчугу. Когда Антоний увидел её, он спрыгнул на землю и во всём вооружении прижал её к груди.

   — Что это? — вскричала она. — Цезарь побеждён?

   — Нет, не совсем, египтянка, но мы прогнали его конницу назад, в укрепления, а по началу можно судить о конце, как говорит пословица: «Куда голова, туда и хвост!» Кроме того, я послал цезарю вызов, и, если мы встретимся с ним лицом к лицу, мир увидит, кто лучше — Антоний или Октавий!