Клеопатра из графства Дербишир

– Это точно. – Несколько секунд Эрни молча гладил ее по волосам. – Они все надеются, что я образумлюсь и женюсь на какой-нибудь богатой наследнице из хорошей семьи. Этакий династический брак, как в Средние века. И не могут понять, что моя семейная жизнь окажется не лучше, чем у них.

– Так не поддавайся! Сейчас не Средние века, в конце-то концов!

Он вздохнул.

– Ты права. Но, даже если я женюсь по собственному выбору, от судьбы не уйти. И мы с женой, и дети – все мы будем жить под грузом богатства. Я видел, как деньги калечат людям жизнь, убивают все человеческие чувства, и будь я проклят, если обреку своих детей на такие страдания! Если бы ты росла со мной вместе, то понимала бы, о чем я говорю.

Пэтти приподнялась на локте и взглянула Эрни в лицо.

– Думаешь, у тебя было тяжелое детство? А в трех комнатах вместе с пятью братьями и сестрами жить не пробовал?

– Лучше так, чем в двадцати трех комнатах – одному.

– Ты не понимаешь, о чем говоришь!

– По крайней мере, тебе не было одиноко, – стоял на своем Эрни.

– Да я все на свете отдала бы за одиночество! Ты не представляешь, какое счастье – иметь собственную квартиру! Ну нет, свою свободу я ни на какие коврижки не променяю. Если я выйду замуж, то лет через десять, не раньше.

– Мои родители, как видишь, и в браке свободы не потеряли. Мне они нанимали нянек и гувернанток, а сами занимались всем, чем вздумается. Им просто незачем было общаться ни со мной, ни друг с другом. Иногда я думаю, что богатство убивает любовь.

– А бедность убивает душу! Прости, но ты действительно не понимаешь, о чем речь. Поезжай в Заводь да поживи с недельку в доме моих родителей – посмотрим, что ты тогда запоешь. – Она вздрогнула. – Если выживешь, конечно.

Хорошо, что мы об этом заговорили, подумала Пэтти. А то я уже начала забывать, чего хочу от жизни.

– Выживу, – заверил Эрни.

– Ошибаешься! Тебе легко лежать тут и хвастаться, а как дойдет до настоящего дела…

– Подожди-ка минутку. – Эрни подсунул под голову подушку, чтобы смотреть Пэтти в лицо. – Я не какой-нибудь избалованный богатенький хлыщ, из тех, что впадают в истерику, когда обнаруживают, что вместо паюсной икры им подали зернистую. Думаешь, я маменькин сынок? Городской белоручка?

– Что за глупый спор мы ведем. – Пэтти перевернулась на живот и уперлась подбородком в грудь Эрни. – Поверь мне, едва ты окажешься в Заводи, как сбежишь оттуда сверкая пятками.

– Ошибаешься.

– А вот и нет.

Несколько долгих мгновений Эрни молча смотрел ей в глаза.

– Что ты делаешь в эти выходные?

Пэтти заморгала.

– Ну… еще не придумала. Надо бы купить несколько книжных полок, так что…

– Но это не срочно?

– Совсем не срочно.

– Тогда ныряем в Заводь.

Пэтти расплылась в улыбке, сообразив, что Эрни ее дразнит.

– Черный у тебя юмор!

Но он не улыбнулся в ответ.

– Это не юмор. Я серьезно.

– Что ты такое несешь? Не можем же мы вдруг сорваться с места и кинуться в Заводь!

– Почему? Поедем в Дербишир, проведем выходные у твоих родителей, и я докажу тебе, что могу выжить и в Сонной Заводи.

– По-моему, ты меня разыгрываешь, – пробормотала Пэтти, совершенно сбитая с толку.

– С тобой я предпочитаю играть в другие игры, – с улыбкой заверил Эрни и погладил ее по обнаженному бедру.

Разумеется, это чувственное прикосновение тут же ее возбудило. Вот почему после секса надо вставать и прощаться: если остаешься в постели, скоро приходит мысль о втором раунде. От второго недалеко до третьего, от третьего до совместной ночевки – а оттуда уже рукой подать до всяких неприятных осложнений.

– Так что же, мы едем в Сонную Заводь? – Эрни просунул руку между бедер Пэтти.

– Ты с ума сошел.

– Да. Я абсолютно ненормален. А ты, Пэтти, импульсивна и непосредственна. Подтверди делом свою репутацию.

Третий раунд был уже не за горами, и Пэтти слишком ясно понимала, что не в силах сопротивляться искушению. Значит, сегодня Эрни останется у нее. Вот она, опасная грань, отделяющая простое сексуальное партнерство от “серьезных отношений”! Пожалуй, поездка к родным пенатам принесет ей пользу. Напомнит о том, чего Пэтти с таким трудом избежала, и поможет укрепиться в верности мечте.

Да и Эрни тамошняя обстановка остудит. Пусть посмотрит, на что похожа “большая дружная семья” в натуре, а не в детских фантазиях!

Пэтти вздохнула и перекатилась на спину.

– Хорошо, едем в Заводь.

– Вот и отлично.

Он накрыл ее собой, прильнул губами к ее губам – и в третий раз за вечер Пэтти забыла обо всем на свете.

12

Эрни знал, что никогда не забудет слез в глазах Арлин Скимпол, когда она, выскочив на улицу в домашней одежде, с распростертыми объятиями бросилась навстречу дочери. Следом, виляя хвостом, плелся колли с сединой в черной шерсти.

Пэтти уехала из дому меньше месяца назад, однако Арлин, плача и смеясь, прижимала ее к себе так, словно не видела целый год. Эрни заметил, что Пэтти отвечает матери такими же крепкими объятиями. Потом она присела и обняла пса, зарывшись лицом в его густую шерсть. Дряхлый колли лизал ей руки.

Что-то сжало Эрни горло. Что бы там ни говорила Пэтти, а теперь ясно, что она скучает по родному дому.